— Да уж, — я усмехнулся, — вы попали как раз к кульминации.

Гердер посмотрел на меня укоризненного, не разделяя моего веселья:

— Я чуть не поседел от этого зрелища, — в ответ я только развел руками в воздухе, ну, мол, извини, а Рей продолжал: — А император был поражен твой речью, даже спросил меня, всегда ли ты такой.

Меня снова начал разбирать смех.

— И что ты сказал? — весело поинтересовался я.

— Сказал: нет, только когда злой.

— Да уж, — протянул я, переваривая всю свалившуюся на меня информацию и снова становясь серьезным, — это же надо было познакомиться с императором таким образом.

— Ты хоть сам помнишь, что там говорил? — Гердер, наконец, принял более расслабленную позу.

— Что говорил? — я совершенно не по-королевски почесал затылок. — Дословно нет, — зато я точно помнил, что говорил о себе в третьем лице, да еще и расхваливал. — По правде, — признался я, — в тот момент я мало задумывался над своими словами, я думал, что сейчас умру, и единственной моей целью было посильнее зацепить принца.

Рейнел хмыкнул.

— Эта была та еще речь. Честно, я поразился твоему самообладанию.

Самообладанию? Это моя истерика — самообладание? Просто некоторые в истерике плачут, а я, оказывается, смеюсь. Впрочем, я благоразумно промолчал. Самообладание, так самообладание.

Потом настала моя очередь, и я в подробностях рассказал о своем пленении, занимательной беседе с принцем Дамианом, а затем побеге и встрече с Нюсей и ее семьей.

Пересказывая события, которые со мной произошли, в некотором роде я имел возможность посмотреть на них со стороны, и, признаюсь, я ужаснулся: я остался в живых только на чистой удаче. Что ж, похоже, на эту поездку судьба выделила мне концентрированную порцию везения. Хотелось надеяться, что когда эта «доза» кончится, я уже успею вернуться домой.

— Ладно, — решил я через некоторое время и поднялся, — я пойду, надо привести мысли в порядок и подумать, что говорить завтра его величеству. В голове пока что каша.

Гердер встал вместе со мной. Серьезно спросил:

— Мои извинения ты хотя бы примешь?

Я устало вздохнул и уточнил:

— За что? За то, что ты готов был защищать меня ценой собственной жизни? Или за то, что принял верные решения в экстремальной ситуации, благодаря чему привел помощь?

— По твоим словам я прямо каким-то героем получаюсь, — возмутился Рейнел.