– Кристина… – Диего побледнел. – Так вот почему ты уехала тем же вечером. Болезнь твоей матери была ни при чем.

– Это не она, а я была больна! – воскликнула Кристина. – Ты разбил мне сердце, Диего, ты и твой брат. Не знаю, что хуже – терять лучшего друга или терять возлюбленного, но мне показалось, что в тот день вы оба умерли для меня. Поэтому я и не отвечала тебе ни на звонки, ни на сообщения. С мертвецами не разговаривают.

– А что насчет Хайме? – В глазах Диего что-то промелькнуло. – Что насчет его звонков?

– Он ни разу мне не звонил, – ответила Кристина и почти обрадовалась удивлению Диего. – Может, он догадливее тебя.

– Хайме? Хайме? – Диего вскочил на ноги. У него на виске забилась жилка. – Я помню тот день, Кристина. Хайме был пьян и нес всякую чушь. Ты слышала мой голос или все говорил только он?

Кристина попыталась вспомнить. В памяти все голоса смешались. Но…

– Я слышала только Хайме, – призналась она. – Я не услышала ни слова от тебя. Я не услышала ни слова в мою защиту. Ничего.

– Потому что не было смысла разговаривать с Хайме, когда он был в таком состоянии, – горько ответил Диего. – Я позволил ему болтать в свое удовольствие. Но мне не следовало этого делать. Мне не было дела до его плана. Я любил тебя. Я хотел быть с тобой. Он мой брат, но он… Ему словно чего-то не хватает, его словно при рождении не наделили способностью к состраданию.

– Он должен был стать моим парабатаем, – сказала Кристина. – Я бы навсегда оказалась связана с ним. И ты не собирался мне ничего рассказать? Не собирался остановить это?

– Собирался, – возразил Диего. – Хайме уезжал в Идрис. Я ждал его отъезда. Я хотел поговорить с тобой, когда его не будет рядом.

Кристина покачала головой.

– Не следовало тебе ждать.

– Кристина. – Он подошел ближе и простер к ней руки. – Прошу тебя, если ты ничему больше не веришь, поверь хотя бы тому, что я всегда любил тебя. Неужели ты и правда думаешь, что я лгал тебе с самого детства? С того раза, когда я впервые поцеловал тебя, а ты, смеясь, убежала? Мне было десять. Неужели ты и правда считаешь, что все это входило в план?

Кристина не приняла его руки.

– Но Хайме, – сказала она, – я знаю не меньше. Он всегда был мне другом. Но на самом деле все было не так. Он говорил такое, чего друг ни за что не скажет, а ты знал, что он использует меня, и ни разу даже не намекнул мне об этом.

– Я хотел тебе сказать…

– Хотеть – не значит сделать, – перебила его Кристина.

Она думала, что почувствует облегчение, наконец рассказав Диего, почему она его ненавидит, наконец поделившись тем, что она услышала. Наконец разорвав эту нить. Но нить, похоже, не была разорвана. Она чувствовала связующие их узы, как чувствовала их и тогда, когда потеряла сознание в машине и очнулась на руках у Диего, который шептал ей на ухо, что все будет хорошо, что она его Кристина, что она сильная, что она справится. И на мгновение ей показалось, что последние несколько месяцев ей приснились и она снова дома.