– В экстренных обстоятельствах Конклав может сделать исключение для любого Сумеречного охотника, – заметил Джулиан. – Почему Диана сказала, что мы не можем заниматься расследованием? Почему прислали тебя?

– Было решено, что ваша семья слишком тесно связана с Волшебным народом, а потому не сможет объективно расследовать серию убийств, среди жертв которых есть и фэйри.

– Это бессмысленно! – возмутился Марк, сверкнув глазами.

– Разве? – Диего посмотрел по сторонам. – Судя по тому, что я слышал и видел, вы начали секретное расследование этого дела, не сообщив Конклаву. Вы добыли улики, которыми не стали делиться. Вы обнаружили тайную секту убийц…

– Какой ужас, – перебила его Эмма. – А ты только что явился в Лос-Анджелес и сразу подстрелил Сумеречного охотника.

Диего взглянул на Джулиана.

– Рана почти зажила, – сказал тот. – Почти.

– Держу пари, об этом ты не стал сообщать в Схоломант, – заметила Эмма. – Так ведь, Безупречный Диего?

– Я ни о чем не сообщал в Схоломант, – ответил Диего, – с тех пор как узнал, что Кристина тоже в этом замешана. Я бы никогда не причинил ей вреда.

Кристина вспыхнула.

– Ты – Центурион, – сказал Тай. – Вы даете клятву…

– Клятвы любви и дружбы важнее, – объяснил Диего.

Друзилла взглянула на него полными обожания глазами.

– Как прекрасно! – мечтательно произнесла она.

Марк закатил глаза. Он явно не входил в Общество поклонников Безупречного Диего.

– Очень мило, – сказала Эмма. – Но теперь говори. Что тебе известно?

Джулиан взглянул на нее. Она казалась Эммой, обычной Эммой, смелой, сильной, бодрой, нормальной. Она даже улыбнулась ему, прежде чем снова повернуться к Безупречному Диего. Джулиан слушал, и половина его разума фиксировала историю Диего. Другая половина была в полном раздрае.

Последние пять лет он ходил по лезвию бритвы, рискуя в любой момент свалиться в кипящую по обе стороны воду. Но секреты помогали ему удерживать равновесие.

Марк простил его. Но лгал-то он не Марку. Ложь парабатаю… Закон не запрещал ее, но большинство парабатаев никогда не обманывали друг друга. Им не приходилось, да и не хотелось ничего скрывать. Должно быть, Эмму поразило, что он столько всего скрывал от нее. Он украдкой посматривал на нее, пытаясь заметить признаки недоумения или злобы, но не мог ничего понять: пока Диего рассказывал свою историю, ее лицо было до ужаса непроницаемым.

Когда Диего сказал, что пришел в Институт сразу по прибытии в Лос-Лос-Анджелесно дядюшка Артур прогнал его, заявив, что не хочет, чтобы посторонние вмешивались в семейные дела Блэкторнов, Ливви подняла руку.