Его напряжение достигла пика и вдруг спало, внутри него словно что-то сломалось – волна налетела на скалы.

– Не могу, – дрогнувшим голосом произнес он. – Боже, боже, я не могу.

Он полуприкрыл веки и провел ладонью по ее щеке. Его руки скользнули ей в волосы, он привлек ее к себе. Она вдохнула холодный воздух, и в следующую секунду Джулиан накрыл ее губы своими и ее завертело в урагане чувств.

В глубине души Эмма сомневалась, не было ли случившееся на пляже просто выплеском адреналина. Поцелуи ведь не должны быть такими, они не должны поглощать все вокруг, пронзать тело молнией, забирать у тебя все силы и заставлять тебя лишь стремиться к другому человеку.

Похоже, она ошибалась.

Она вцепилась руками в куртку Джулиана и притягивала его все ближе и ближе. У него на губах чувствовался вкус кофе и сахара. Он был сама энергия. Ее руки проникли ему под футболку, коснулись кожи у него на спине, и он отпрянул от нее, чтобы глотнуть воздуха. Его глаза были закрыты, губы разомкнуты.

– Эмма, – выдохнул он, и желание в его голосе обожгло ее жарким огнем. Когда он снова потянулся к ней, она упала в его объятия. Он развернул ее, толкнул к колонне, прижался к ней разгоряченным телом…

И тут раздался звук, который рассеял туман у нее в голове.

Эмма и Джулиан отстранились друг от друга и с ужасом обернулись.

Оба они были в Зале Соглашений в Идрисе, когда туда ворвалась Дикая Охота, когда она пронеслась вдоль стен и взлетела к потолку. Эмма помнила звук рога Гвина, прорезавший воздух. Нашедший отклик в каждой клеточке ее тела. Высокий, пустой, одинокий звук.

И вот она услышала его снова среди тишины раннего утра.

Пока Эмма была в объятиях Джулиана, солнце вылезло из-за горизонта и осветило дорогу, ведущую к шоссе. По ней поднимались трое всадников: один на черном коне, один на белом и один на сером.

Эмма тотчас узнала двоих посланцев: Кьеран держал спину прямо, его волосы были чернее ночи, а рядом с ним был Иарлаф, облаченный в темную мантию.

Третьего всадника Эмма узнала по сотням иллюстраций из книг. Это был крупный, широкоплечий мужчина с густой бородой. На нем была темная броня, похожая на толстую кору дуба. Под мышкой он держал рог – огромный, сияющий, с вырезанным на нем оленем.

Гвин Охотник, главарь Дикой Охоты, приехал в Институт. И довольным его было не назвать.

22 Те, что старости бремя несли

22

Те, что старости бремя несли

Марк стоял у окна в своей комнате и наблюдал, как солнце восходит над пустыней. Горы были словно вырезаны из темной бумаги, их очертания резко выделялись на фоне неба. На мгновение ему показалось, что он может протянуть руку и коснуться их, что может вылететь из этого окна и оказаться на вершине самого высокого пика.