Марк вырвал руку. «Еще раз коснешься меня своей рукой – и навсегда лишишься ее», – прорычал он, и Гвин оттащил Кьерана в сторону и твердо сказал ему голосом, полным сожалений: «Оставь его, Кьеран. Сегодня и так уже сделано достаточно».

Они принесли Эмму в ее комнату, и Джулиан устроил ее на кровати, а Марк пошел за Кристиной.

Кристина не закричала, когда он разбудил ее, и даже когда она увидела Эмму в рваной, пропитавшейся кровью одежде. Она сразу же принялась за работу: переодела подругу, принесла бинты Джулсу, смыла кровь с волос Эммы.

– С ней все будет хорошо, – сказала она Марку. – Она поправится.

Марку было страшно вспоминать, как снова и снова свистел в воздухе хлыст и как лопалась кожа Эммы. Ему было страшно вспоминать запах крови, смешавшийся с соленым ароматом океана.

– Марк.

Кристина прикоснулась к его щеке. Он невольно повернулся и прильнул к ее ладони. От нее пахло кофе и стерильными бинтами. Интересно, рассказал ли ей Джулиан обо всем? Рассказал ли о подозрениях Кьерана и о том, как он, Марк, не сумел защитить брата и Эмму?

Ее кожа была очень мягкой. Обращенные к нему глаза – огромными и темными. Марк вспомнил глаза Кьерана, похожие на кусочки стекла в калейдоскопе, переливавшиеся разными цветами. Глаза Кристины были постоянны. Неизменны. Уникальны.

Она задумчиво провела рукой по его щеке. Марк почувствовал, как все его тело откликнулось на это прикосновение.

– Марк? – тихо позвал его Джулиан, не выходя из комнаты.

– Иди, ты нужен брату. – Кристина опустила руку и ободряюще дотронулась до его плеча. – Это не твоя вина. Не твоя. Ты понимаешь?

Марк кивнул, не в силах произнести ни слова.

– Я разбужу детей и все им расскажу, – сказала Кристина и пошла по коридору с таким достоинством, словно была в доспехах, а не в футболке и пижамных штанах.

Марк глубоко вздохнул и толкнул дверь в комнату Эммы.

Эмма лежала неподвижно, ее светлые волосы рассыпались по подушке, грудь размеренно поднималась и опускалась. Ей на кожу нанесли снотворные и целебные руны, а также руны, облегчающие боль и останавливающие кровотечение.

Джулиан сидел рядом с ней на кровати. Рука Эммы лежала поверх одеяла, и Джулиан положил свою руку рядом. Их пальцы почти касались друг друга. Он не смотрел на брата, и Марк видел лишь его ссутуленные плечи и уязвимый участок его шеи, изгиб которой был так похож на изгиб тела Эммы, когда она принимала удар за ударом.

Джулиан казался совсем юным.

– Я пытался, – сказал Марк. – Я пытался обратить их гнев на себя. Но Гвин этого не позволил.

– Я знаю. Я видел это, – бесцветным голосом ответил Джулиан. – Но Эмма убивала фэйри. А ты нет. Они бы ни за что не стали сечь тебя, когда у них появился шанс высечь ее. Что бы ты ни делал.