Вероника закрыла глаза, вспомнив, что Елизавета говорила то же самое.

– Ты можешь потерять Свитбрайар.

– Я никому не позволю увидеть камень.

– Любой может найти его, – стоял на своем Валери. – Горничная, дворецкий… Это небезопасно для тебя. Пообещай, что не будешь снова его использовать. Вероника, война окончена. Нет никакой необходимости…

– Валери, сегодня он позвал меня по какой-то причине.

– Какая причина может быть? Пообещай мне. Пожалуйста!

Она ответила ему самым честным взглядом, на какой только была способна, и, хотя ее сердце дрогнуло от беспокойства, прошептала:

– Хорошо, Валери. Обещаю.

Он вздохнул и поцеловал ее в лоб:

– Спасибо, дорогая. Мы уберем шар туда, где его не так легко будет найти.

– Договорились. D’accord.

Но после того, как Вероника пообещала это, в ней что-то шевельнулось, словно уголек затухающего костра. Она не собиралась лгать Валери, но какая-то часть ее – какая-то тайная часть ее души – сопротивлялась. Вероника подумала, что это ее сила. Ее сила, от которой она не откажется.

Когда он отвел ее в постель и снова заключил в объятия, она изо всех сил пыталась не признаться себе, что за ее покорностью скрывается мятежный дух.

13

13

Уна куда-то пропала. В этот день Веронике и самой хотелось бы спрятаться где-нибудь. Солнце сыпало осенним золотом, косо падая между желтеющих листьев на скошенный газон Хоум-фарм.

Она остановилась на размеченной флажками дорожке, глядя на дом, который строили очень быстро. За сараем Валери обнаружил сваленные грудой камни. Их собрал один из фермеров, пока Вероника была в Лондоне. Местные ничего не знали об этих камнях или же им было не до развалин поместья. Их хватило, чтобы возвести стены. Они решили сделать деревянный пол, а еще Валери предложил установить центральное отопление. Вероника согласилась при условии, что камин, у которого она любила сидеть с Томасом и Яго, останется на месте.

Рабочий в комбинезоне подошел к ней и почтительно снял кепку.