– Не езди по городу одна, Эмма. Пожалуйста.

Эмма. Не «мисс».

– Конечно, Винсент. Спасибо за заботу. И… Сэму действительно холодно.

– Я принесу ему что-нибудь.

– Благослови Господь…

Вас обоих. Вас всех.

Я выхожу на пустую террасу, спускаюсь с крыльца и отвязываю лошадь. Улица безлюдна, и каждый пыльный камень пронизан злым любопытным солнцем. Оно наблюдает. Оно чего-то ждет. Ждет, и слова молитв в его лучах, наверное, острее ножей.

…Я выполню обещание, которое дала Винсенту: не буду ездить по Оровиллу одна. Я даже не вернусь в лес, где в развалинах древних жилищ оставила доспехи Джейн. Впрочем… я не вернусь и домой. Мой путь дальше. Лжет Мэчитехьо или нет, но захватившее мою душу чудовище право в одном: мы с Великим задержались. Слишком положились на обстоятельства, слишком уступили: он своей дружбе, а я ― своей трусости.

И теперь мне остается только скорее найти путь к реке.

8 Сказка о свободе [Мильтон Адамс]

8

Сказка о свободе

[Мильтон Адамс]

Небо заливает густая вечерняя синева, но вместо умиротворения и прохлады несет тревогу и жар. Если со вторым я борюсь, усилием воли отгоняя хотя бы на время, то с первым не сделать ничего. У меня была сложная неделя в Гридли ― новорожденном, строящемся неподалеку от Оровилла городке. Каждый день оседал в памяти испытаниями и смертями. Тиф, такой неожиданный для этих плодородных уютных мест, оказался упорным захватчиком, а едва показалось, что он отступает, что мой труд принес плоды, что я немного облегчил бремя вины за неспасенную Джейн, ― приехала несчастная Эмма. Ее вести разбередили все поджившие раны. Теперь мы спешим домой, и я не могу, не смею признаться девочке, что…

– Что-то случилось, доктор? ― Она, едущая чуть впереди, оборачивается, когда я обтираю лоб платком. ― Устали?

…Не смею. Нет. Может, обойдется?

– Что вы, я полон сил. Сегодняшний день был уже легче предыдущих.