Нашим сопровождающим стал хранитель истории, единственный сын старейшин Дэйма и Софны – Тэяр (остальные восемь детей – дочери). Он был необыкновенным рассказчиком, как и подобает быть настоящим музейным работникам и тем более хранителям истории поколений мастеров камней и образования города. Кроме того, сам музей выглядел произведением искусства: ни в Индии, ни в Тайланде, ни в Африке, ни в одном из золотых дворцов арабских шейхов и турецких султанов не видела ничего подобного, да и нельзя было сравнивать, так как коллекция украшений представляла собой нечто ошеломляющее. Я никогда не отличалась любовью к безделушкам, считала их ненужной роскошью и прихотью избалованных девиц, но эти украшения впечатляли настолько, что возникали тайные мысли иметь у себя некоторые из них. Изысканные линии, оригинальные плетения и неожиданные формы, нежные и яркие цвета камней, необычное применение изделия, например уже знакомые капельки на ресницы или россыпь сверкающих бусин на сетке для вплетения в волосы – всё это было безумно красиво. Глаз радовался, и душа пела, выветривая из мыслей лишние волнения.

Многое из того, что вызывало особое любопытство, а от восторга сбивалось дыхание, неожиданно мне предлагали примерить. И я, как ошалевший от радости ребенок, с нескрываемым ликованием крутилась у зеркала, рассматривая себя со стороны.

– Это потрясающие украшения!– мечтательно вздыхала я, чувствуя себя настоящей «блондинкой», но отмахиваясь от смущения этим обстоятельством, как от надоедливой мухи.

– Украшения для вашей инициации, нэйада Кира, сиер Мэйк заказывал у мастера камней Малеи,– поделился Тэяр.

– Да, это были очень красивые вещицы!– вспомнила я.

– Малея будет рада услышать вашу похвалу сегодня на ужине,– улыбнулся Тэяр.

– Она ваша сестра?!– догадалась я, а тот гордо кивнул.– Думаю, в будущем я обязательно буду с ней работать… Я выбрала профессию мастера образа.

– Да, я присутствовал на вашей инициации и знаю об этом. Вам подходит эта профессия: вы чувствуете красоту.

Довольная комплиментом я повернулась в профиль и коснулась ожерелья подушечками пальцев, так осторожно, будто боясь его разрушить. И тут в зеркале увидела отражение Райэла. Он так трепетно и ревностно смотрел на мои пальцы, будто не они, а его руки должны были скользить по моей шее. Я сглотнула. Это нервное движение заметил Райэл и вмиг поймал мой взгляд. Мысли и эмоции смешались, противореча друг другу. Впервые после завтрака я опустила вуаль и сдержала напряженный вздох. Но в груди запылало от этой вынужденной настороженности.