Нокс криво ухмыльнулся, но в глазах плескалась печаль.

– Я не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности, – снова повторил он. Я уже приготовилась бросаться новыми аргументами, но Нокс тяжело вздохнул и нехотя добавил: – Но это твое решение, и я не посмею отнимать у тебя свободу выбора. Если это действительно то, чего желаешь…

– Да! – Я твердо кивнула, а губ парня коснулась улыбка.

– Если все получится, из нас с тобой выйдет шикарная пара несостоявшихся суицидников.

* * *

Когда мы вернулись в общую комнату, я сразу поняла, что Химеры рассказали Хагену о том, что случилось с Ноксом. Я прочитала правду во взгляде принца, в котором с удивлением и тоской заметила сожаление. Потом посмотрела на Одри, но она быстро отвернулась, пряча покрасневшие глаза.

– Скоро рассвет, – нарушил неловкое молчание Нокс.

Простые слова прозвучали так, будто были шифром. Это ощущение усилилось, когда Феликс поднялся с подлокотника кресла и спросил:

– Ты не передумал?

Нокс почему-то посмотрел сначала на меня и только потом обернулся на товарища:

– Не передумал. Пошли.

И они вдвоем направились на выход. Я думала, что Нокс так и уйдет, но уже в дверях он вновь взглянул на меня и слабо улыбнулся. Я молилась, чтобы парень промолчал. Сейчас любые его слова прозвучат как прощание, которое просто не вынесу.

Мне нужна надежда, но она потухнет, если пойму, что Нокс сам не верит в то, что делает.

– Не грусти, – сказал он и исчез за дверью.

Грудь изнутри покрылась ледяной коркой, которая заковала легкие и сердце. Я глупо смотрела на захлопнувшуюся дверь, пытаясь заставить себя поверить – все будет хорошо. Но не могла.

Так и стояла, пытаясь собрать чувства по кусочкам. Слушала, будто через толщу воды, как говорят Бастьян и Хаген.

– Милли сказала, что видела господина и госпожу Колдрен. Они живы, но заточены в одной из камер, – доложил солдат.

Милли что-то согласно пискнула.

– Найдем их, – вмешалась в беседу Одри и потянула Милли на выход.

– Найдем, – заверил Бастьян и двинулся за девушками.