Десятники пока молчали. Молчал и Марк.

- Мы требуем... - жрец слегка запнулся, но, видимо, обрел крепость в вере и договорил, -Требуем немедленно вернуть нашим боевым товарищам и брату по ордену данный им Небом человеческий облик. Иначе уже через клепсидру мы снова пойдем на приступ и перемешаем вас с камнями этой крепости.

Винкер оскалился в улыбке.

- Я люблю фиольских парламентеров, - заявил он, - говорите красиво. Прямо каждую речь можно на пергамент писать. Или сразу на музыку. Чего вы хотите от нас, я понял. Чтобы те, кто ночью полез к нашим женщинам, вновь стали людьми. Не бывать этому под небом империи! Честь наших женщин - это наша честь, и защищать ее мы будем любым способом. Противным Небу? Хорошо! Неприемлемым? Замечательно! Забытым? Мы, как видите, ничего не забыли. И это не единственный секрет, который мы помним.

В утренней тишине слова его прозвучали как-то по-особенному зловеще.

- Но... никто не покушался на честь ваших женщин, - растерялся жрец, - солдаты Священного Кесара... Святые Древние, не думаете же вы, что святой брат тоже?.. Это невозможно!

- Проклятье не ошибается, - отрезал Винкер. - И наши оскорбленные женщины, которые преодолели свой стыд и вышли на эти стены, чтобы обличить своих обидчиков, а потом, скорее всего, умереть в слезах и позоре... они тоже не ошиблись.

Один из черных коконов метнулся прочь, едва не упав на деревянной лестнице, благо, девчонку вовремя подхватили и до Марка донеслись сдавленные всхлипы...

- Она не выдержала! - взвыл Марк, - Позор слишком велик. Эта леди слишком нежна и трепетна...

- Если кто-то из солдат генерала Аргосского повел себя неуважительно по отношению к женщинам, и это будет доказано, мы готовы заплатить виру.

Винкер закрыл лицо руками.

- Небеса! Вы предлагаете серебро за честь наших женщин?

- Мы предлагаем золото, - уточнил злой, как шершень, тощий полковник, - пять монет за каждую обиженную даму. Это хорошая цена. В Фиоле платят всего две.

- Вот своих, фиольских девок и обижайте за две монеты, сколько хотите, - рявкнула Камил, выпутываясь из занавески, - может быть они еще и довольны останутся, хоть какой-то заработок! А мы... Вам повезло, что нашу Лери не тронули, только наговорили гадостей, иначе вам бы не собаками, а свиньями погаными бегать.

- И хрюкать! Пока не прирежут на колбасу, - поддержал второй кокон. Девушка тоже решительно сбросила ткань с головы, и жрецы в ужасе попятились. О способностях цаххе проклинать качественно и изобретательно знали далеко за пределами империи. Кочевой народ не признавал границ.