Маркиз тихо выругался. Немного помолчал.

- И что я должен с этим делать? - вопросил он, наконец, кого-то... Возможно, землю под ногами. Смотрел он как раз на нее и весьма недобро.

- Ну... начни с того что это, возможно, не твое дело. И он, и Тамире - уже большие ребята и в состоянии сами справится со своей жизнью. Пригляди... издалека и деликатно. Будет нужна помощь - помоги. Но никогда и ни за кого не решай, как ему жить, каким богам молиться и что считать честью, а что - бесчестьем. Это... не работает. В большинстве случаев.

- Она - моя мать и я за нее отвечаю, - угрюмо сообщил парень, - я не хочу, чтобы она рисковала.

- Не хоти, - с грустной улыбкой разрешил Эшери, - это нормально. Никто не хочет. Только не мешай. Она нашла свое счастье. Трудное и страшное, но, похоже, именно такое она и искала всю жизнь. Тамире подарила тебе двадцать лет - позволь ей распорядиться остатком так, как она хочет. Это меньшее, что ты можешь для нее сделать.

- А если...

- Да мы все ходим под этим "если". Каждое мгновение. Мы на войне, ты помнишь об этом?

Парень стоял, широко расставив ноги и опустив упрямые глаза. Кот говорил умные и правильные вещи, но они не находили отклика в сердце, словно ломились в крепко запертую дверь.

- Я не хочу оставаться здесь без нее... - произнес он, наконец. Мучительно стыдясь своих чувств, которые считал недостойными взрослого человека, мужчины.

Эшери кивнул.

- Не хоти. Не хотеть можно... У тебя хорошая семья. Многие позавидуют.

- Я боюсь за нее. И за тебя... За тебя я тоже боюсь. Если б ты только знал, как я глупо и ненормально сильно боюсь за тебя, Эшери...

Маркиз сказал это, глядя в сторону. Ему было невыносимо стыдно и страшно, и он скорее бы умер, чем в этот миг посмотрел на своего сеньора и друга. Рассмейся Кот, Маркиз бы понял и не осудил. Скорее, он не понимал себя: воин, а распустил сопли, как девица.

- Бойся. Это не противозаконно. Даже храм не осуждает. Страх - это цена любви. Высокая, но все стоящее в этом мире стоит не дешево.

Кот протянул руку и взъерошил парню светлые, короткие волосы:

Когда я грань миров перешагну

И поражусь как тот, иной - прекрасен,

Смотри мне в след, но не спеши во тьму.

Живи. Я очень долго ждать согласен...

Маркиз вскинул голову. Серые глаза встретились с зелеными и парень почувствовал, что у него горят уши... Да что там, все лицо горело. И шея. Это ведь было почти признание. Или без "почти"? Парень охотно отдал бы правую руку за гарантию, что больше никто этого не слышал.