Замкнуть круг богов, круг лиц должно было второе воплощение Двуликого — юница в золотых одеждах. Символ нового начала, надежды и самой жизни. Тогда Врата, открывающие путь в незримые миры, обретут полную материальность.

Но юница не могла прийти, пока не явят себя все боги. А двое из них выбыли из общего ряда.

Камелия сидела, стиснув руки на коленях и не шевелясь. Казалось, тронь, и зазвенит, как натянутая струна. Я же смотрела на медленно созревающие Врата и думала: хорошо, что кошки не потеют. Иначе я была бы мокрой от страха.

Грянули фанфары. Вперед вышел придворный церемониймейстер и стукнул об пол жезлом.

— Сегодня, в Ночь Всех Богов, ночь радости, чудес и откровений, состоится помолвка его величества Альрика Тордиса Сиверта, короля Ригонии из дома Бордикетов, и ее высочества Камелии Аннеборги Сесилии, принцессы Вайнорской! Но прежде ее высочество Камелия в знак любви и уважения преподнесет будущему супругу магический дар моря, врученный ей богом Небером и богиней Небеей! Таково собственное желание ее высочества!

— Не ули, — углом рта проговорил герцог. — Объявление делает не ули.

— Храм не одобряет, — так же тихо согласилась с ним Гелеона.

Гости мгновенно проснулись. Происходило нечто такое, чего никто не ожидал.

Королева-бабушка распахнула глаза, как разбуженный филин. Владыка речных вод и владыка недр, забыв вражду, наклонили друг к другу головы и зашушукались.

Вайнорский посол за спиной герцога Клогг-Скраппа возмущенно сопел. Его предупредили перед самой церемонией — поставили перед фактом, отказавшись что-либо объяснять.

Принцесса судорожно вздохнула и, поднявшись, решительно зашагала к Лабиринту Судеб. Навстречу ей двинулся Альрик. У начала белого завитка они сошлись, король поцеловал невесте руку, проворковал какую-то галантную чушь и остался ждать. А Камелия по дорожке, обозначенной низким каменным бордюром, направилась вглубь Лабиринта.

Сегодня волосы ей подкололи так, чтобы на спину, одетую бархатом цвета морской волны, ссыпался каскад локонов, похожий на пену бурных вод. Дочь моря, тоненькая, упрямая и невыразимо одинокая, Камелия одолела спираль Лабиринта, встала в центре и развернулась лицом к Альрику.

Она не стала произносить слова о днях и ликах. Но в воздухе запахло морем, послышались крики чаек, дамы схватились за прически и подолы платьев — по залу пронесся порыв влажного соленого ветра.

А потом там, где стояла принцесса, взметнулся водяной вал. Серо-стальной пенный столб с ревом поглотил девичью фигурку. Гости громко ахнули. Принц Фьюго вцепился в спинку кресла, в котором пять минут назад сидела Камелия. Герцог закусил побелевшую губу, рука его мяла сюртук на груди. Лишь служители Двуликого, осыпанные брызгами, стояли вокруг Лабиринта невозмутимой стражей.