Поле зрения сузилось, окаймилось тьмой, но он сумел рассмотреть, как Кошка вприпрыжку бежит к Вратам, как колышется ее пышный хвост и мелькают пушистые штанишки.

Когда все это скрылось по ту сторону звездной тьмы, он собрал остатки воли и швырнул себя в ловушку.

Будто очнулся от кошмара…

Синь над головой. Легкий снег. Воздух, которым можно дышать вдоволь.

Иллюзия.

И скоро она угаснет. Он не сможет поддерживать связь с бесчувственным телом.

Хитрый мерзавец Болли все просчитал наперед!

Если во время передачи дара человека разобьет паралич, если у него помутится разум, — это печально, но неудивительно.

Возможно, позже несчастному станет лучше. Ровно настолько, чтобы красавица нареченная в порыве благородного сострадания смогла выйти за него замуж. А спустя некоторое время боги призовут беднягу в Небыль. Закономерный исход, который ни у кого не вызовет вопросов.

— Рауд!

Отец появился сразу, как почувствовал его присутствие.

— Наш человек в городе уже извещен. Но пока он свяжется с врачом, пока проберется через толпы на улицах, пока добьется прохода в храм, может быть слишком поздно. Я не властен над твоим телом. Я не властен над явью. Однако я могу забрать тебя в Гнездо.

— Жизнь без тела? — Рауд усмехнулся. — В вечном сне?

Надо возвращаться, пока тоненькая ниточка, связывающая его с телом, не прервалась.

Не все потеряно. В зале у него есть друзья. Кто-нибудь догадается, что с ним произошло.

Варди Соллен, Склогг-Крапп, баронесса Хендевик.

Кошка…

* * *

Звезд не было. Совсем. Я просто провалилась в темноту — как в яму, которую тут же задвинули камнем. Даже острые кошачьи глаза не сразу привыкли к непроглядному мраку.

Из мрака выступал лабиринт. Не такой, по какому я только что бежала напрямик, перепрыгивая через низкие округлые бордюры из черных и белых окатышей. У этого лабиринта были высокие стены, у стен — острые грани, гладкие и холодные, как стекло, и черные, как все вокруг.