Да хранят нас светлые боги! Альрик, может, и не лучший на свете король, а все же хорошо, что Ригонией правит не Бертольд и не Альгредо.

Принцу Фьюго надоело смирять свой горячий нрав. По дорогам, свободным от снежных заносов, он быстро добрался до крепости Касль и вызвал на поединок принца Гюнтера. Те, кто видел, как это происходило, рассказывали, что эйланец играл с братом Альрика, как кот… не с мышью даже, а с комком пряжи, не способным ни увернуться, ни убежать. Сперва он исполосовал Гюнтеру лицо, затем нанес такую рану, которая навсегда избавит негодяя от интереса к хорошеньким фрейлинам и женскому полу вообще. После этого Фьюго с Камелией спешно покинули Ригонию, и Альрик не препятствовал их отъезду.

— Как жаль! — сокрушался канцлер Соллен. — Она могла бы стать прекрасной королевой. Может быть, второй Клотильдой!

— Невелика премудрость, — усмехнулась в ответ баронесса Хендевик. — При умных советниках любая станет второй Клотильдой.

Было уже решено, что после женитьбы Альрика на Эмелоне именно баронесса займет пост главной гоф-дамы при новой королеве.

Женитьба откладывалась до тех пор, пока не будет объявлено о принадлежности невесты к Вайнорскому или Эйланскому королевскому дому. Не мог же король Ригонии в самом деле взять в жены "коробейницу"! Помолвка, заключенная по воле Свена и Свяны, к браку не обязывала. Но узоры на ладонях не исчезнут до следующей Ночи Всех Богов, и если обрученные Свеном и Свяной захотят связать свою жизнь с кем-то другим, им придется ждать целый год.

Кайса и фендрик Ойсин долго раздумывать не стали. Они обвенчались на третий день после праздника, Ойсин тут же подал в отставку и вместе с молодой женой уехал в поместье, выделенное Альриком ей в приданое. А на днях король пожаловал бывшему гвардейцу титул и земли, принадлежавшие прежнему владыке дождя. В родовой усадьбе Регенскуров имелась фамильная часовня, где Ойсин мог говорить со своей богиней и познавать нежданно обретенную силу.

Король Ригонии, казалось, все больше становился другим человеком. Может быть, таким, каким был прежде — не мне судить. Он подписал указ о возвращении из ссылки Карстена Даниша и даже попросил у Рауда прощения.

Сама я встречи с Альриком побаивалась. Но королева-бабушка захотела со мной увидеться. Пришлось ехать во дворец.

Я не знала, чего ждать и, когда входила в будуар, заставленный куклами, ладони у меня позорно вспотели. Однако все прошло благополучно. Мы пили чай, ели суфле, королева расспрашивала меня о жизни и о том, каково это — быть кошкой.

В разгар беседы явился Альрик. Не берусь сказать, было это случайностью или король знал, кого найдет в гостях у бабушки. Он рассыпался в комплиментах, сожалея о том, что наше знакомство началось при неблагоприятных обстоятельствах, и выразил желание видеть меня при дворе.