– Раз не девушка, значит, мальчик? – на одном из повторов объяснений-претензий выдаёт Санаду и получает гневный взгляд Эзалона.

– Могу и мальчиком побыть, – пожимаю плечами я. – Мне не жалко.

Оба рыжих демона странно меня оглядывают.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты же, вроде, человек, – произносит Бриш.

– Разве люди могут менять пол? – Раштар шире распахивает ясные глаза.

– Могут, – киваю я, но о том, каким образом это делается, умалчиваю.

Бриш и Раштар переглядываются. Даже Таврос косится на меня с толикой любопытства под гримасой оскорблённой невинности. А у Санаду в полуулыбке дёргается уголок губ. Наверное, он знает, как земляне с этой непростой задачей справляются.

– Я требую наказать провинившихся студентов! – Таврос поглаживает череп своего посоха. – Их бы следовало исключить, чтобы не позорили свой мир, но… позорить свой мир – их право.

Раштар и Бриш, скалясь, направляют в его сторону рога.

– И студентку Клеопатру я бы тоже наказал вместе с ними, – продолжает Таврос елейным тоном, – потому что из-за неё это всё и началось.

Демоны уже полукопытами, в которые их ноги обратились, бьют, а я мученически закатываю глаза:

– Ну да, конечно, надо покарать меня за то, что вы ко мне зачем-то по своей воле подошли. Хотя я вас не приглашала, не шумела, а просто тихо сидела и читала учебник по некромантии, как вы мне и велели.

– А её животное лазило по дереву, – ябедничает Таврос.

И Эзалон переводит на меня грозный взор:

– Вы ещё и деревья портите?

– Эм, не припомню за собой такого. И не припоминаю, чтобы что-нибудь ещё портила.

Почему после этих моих слов Эзалон косится на Санаду? В его кабинете над входом в корпус погром устроила не я. И свой роскошный кабинет Санаду вонючим зельем испортил сам: я же не заставляла его так грубо баночки у меня отнимать!

– А я жалуюсь на этого вашего Тавроса! – Раштар, сложив руки на груди, задирает нос. – Он на меня первый напал. Своим посохом. Связал и собирался мучить!