Светлый фон
Дара

Морана звала к себе со старых разрушенных капищ и деревенских кладбищ, отовсюду, где правила смерть.

Её лицо – снежная буря. Её кровь – ледяная вода. Её поцелуй – ночь.

Ворон закричал, пытаясь разорвать вуаль, расправить крылья, победить ветер. Но чернота была сильнее.

И когда ворон уже не мог лететь, крыло растеряло оперение и превратилось в руку.

А с пальцев ведьмы слетело золото и прожгло вуаль ночи.

Смерть закричала, завыла лютым зимним ветром, оглушая всю округу. Она отступила.

Но ворон с человечьей рукой не мог лететь.

«Обращайся, – взмолилась Дара. – Скорее обращайся».

Неслась навстречу земля, кружило вокруг небо. Приближались стремительно покрытые снегом могилы. Дара разобьётся. Она будет лежать мёртвой среди этих холмов.

Но когда она почти упала на землю, рука снова стала крылом, и ворон устремился ввысь. Он полетел прочь от проклятого места. В глазах двоилось чёрно-белой мозаикой.

Вдалеке Дара заметила белую ленту, что разрывала лес надвое, виляла, словно змея.

«Река, – подумала она. – Быть может, река её остановит».

Ведь говорили в сказках, что если перейти реку, то нечистая сила не последует за тобой. И ворон поспешил вперёд. Но река оказалась дорогой, и на краю её стоял большой дом.

Ночь вступила в полноправные свои владения. Богиня-пряха будет становиться с каждым часом только сильнее, нельзя лететь дальше.

Морана по-прежнему звала к себе.

Только когда босые девичьи ноги коснулись колючего снега, далёкий голос разочарованно вздохнул, упустив добычу. Управлять человеком, в чьей крови плескалось золото, ей было куда сложнее, чем Вороном, поклявшимся ей служить.

Дара приземлилась у незнакомого постоялого двора. В конюшнях ворчали негромко лошади, из печной трубы тянулся дымок, и свет, пробивавшийся через ставни, обещал тепло и горячий ужин.

Дара стояла совершенно обнажённой во дворе, только длинные смоляные волосы прикрывали её грудь. Что она сможет предложить в обмен на приют? И кто пустит её, голую и простоволосую, в свой дом?

Но, умирая от холода на улице, некогда было о том думать.