– С ребёнком ты не страшна. А вот без него…

– Как ты печёшься о Его высочестве.

– Это мой долг – защищать королевскую семью от чужого влияния.

– Я слышала другое, – возразила дерзко Венцеслава. – Что ты и сам рад оказать на Его высочество и Его величество влияние, особенно ты хочешь убедить их во враждебности Лойтурии.

– В то время как твой отец во всём Лойтурию поддерживает.

Злой смех сорвался с губ Венцеславы.

– После такого? Лойтурия от него отвернулась. Меня считают пособницей чародеев.

– В том числе из-за твоих шашней с учеником целителя.

– Не смей так со мной говорить!

Гжегож вскинул голову, повёл плечами, как если бы разминался перед схваткой.

– Я никогда не делала ничего, что могло опорочить меня или мою семью. Только этот нелепый, ужасный случай… а ведь ты бы мог доказать, что во всём случившемся нет вины Идульфа. Ты же знаешь, что это так.

– М-м-м…

Глава Тихой стражи притопывал ногой нетерпеливо. Венцеслава поднялась, подошла близко, на расстояние протянутой руки.

– Никто не сможет лучше и убедительнее меня выступать против чародеев и лойтурцев. Я жертва и тех и других.

– Ты точно никогда не была и не будешь жертвой.

Венцеслава притворилась, что не услышала его, продолжила как ни в чём не бывало:

– Но самое главное, что никого, кроме меня, Карл не будет так охотно слушать.

– И?

– Отзови своих душегубов, добейся освобождения Идульфа и поспособствуй моему разводу.

– И? Ты станешь королевой?