– Иди, я рядом, – позвал спокойный, тихий голос – ему легко было довериться.

Ежи громко сглотнул и так же шумно выдохнул. Он сделал ещё шаг, касаясь теперь цепи, перебирая пальцами крупные звенья.

Цепь слабо покачнулась, издавая тихий скрипящий звон.

– Я не понимаю, – признался потерянно Ежи. – Не понимаю этого места и тебя.

– Дай мне напиться.

Цепь пересекалась с ещё одной, и ещё, они сплетались между собой в тяжёлый кокон, а под этой грудой железа теплилось нечто живое, дышало тихо и натужно.

– Дай мне напиться, – чужое смрадное дыхание коснулось лица Ежи, и он едва не отпрянул назад, но сдержался, поднял ведро двумя руками. От незнакомца мерзко пахло гнилью и грязью, и к горлу подкатил ком.

Некто, что провёл Ежи по лабиринту, не пах вообще, он был холоден и беззвучен. Хозяин подземелий смердел преотвратно, но дышал, и было в этом что-то нормальное, живое.

– Ближе, ближе, – прошептал голос и вдруг затих, сделав первый глоток. Он пил громко и жадно, вода текла мимо, на пол, под ноги Ежи, а хозяин подземелий всё никак не мог напиться.

Ежи дышал через раз, опасаясь, что его вырвет от отвращения.

– Ещё, – потребовал пленник, когда опустело ведро. – Ещё.

Ежи снова набрал воды и снова нашёл закованного незнакомца. На ощупь Ежи изучил пленника. Руки и ноги его были обездвижены кандалами и прибиты к стене, туловище оплетено цепями, только шеей он и мог пошевелить. Кем он был, почему пленили его чародеи башни? И если он назвал себя человеком, то как выживал в подземельях двадцать лет без чужой помощи? Или так глуп Ежи, раз поверил его словам?

– Ещё, – взмолился пленник, выпив второе ведро. – Ещё.