Я гляжу туда, куда смотрит он – на пруд с беседкой. И у меня немного надрывается сердце, когда я осознаю, до чего мы дошли… и как много потеряли.
– Ты помнишь тот день? – шепчу я. – Когда ты отвел меня туда и мы слепили снеговика.
Он даже не смотрит на меня.
– Да.
– Мне всегда хотелось узнать, откуда у тебя взялся тот вампирский колпак, который ты надел на него. – Я прислоняюсь к зубцу рядом с ним.
– Его связала для меня Кровопускательница.
– В самом деле? – Мысль о том, что она сделала это для Джексона, забавляет меня даже после всего, что она наворотила. Может, все-таки стоит ему рассказать? Но я боюсь, что тогда ему станет только хуже, и, если честно, мне кажется, сейчас ему этого не вынести.
Так что вместо того, чтобы разбить последнюю из его иллюзий, я пытаюсь, насколько это возможно, сосредоточиться на позитиве.
– По-моему, это потрясающе. Мне нравится этот колпак.
Он пожимает плечами.
– Теперь его уже нет.
– Нет, он есть! – Я смотрю на него с удивлением. – Ты думал, что его кто-то взял?
– А разве нет?
– Нет! О боже, я совсем забыла! Он лежит в моем гардеробе. Я сняла его на следующий день, потому что не хотела, чтобы он пропал. И положила его в гардероб, чтобы отдать тебе потом, потому что опаздывала на урок изобразительного искусства. Но потом… я превратилась в камень. Прости, что я забыла о нем. Я уверена, он все еще там.
Он впервые смотрит на меня, и по его глазам я вижу, что сейчас внутри него идет спор. Я понятия не имею, какая из сторон победит, но знаю, что в его голосе звучит чуть больше теплоты, когда он говорит:
– Спасибо.
– Не за что. – Я делаю паузу, подавляю свой страх. Затем спрашиваю: – Тебе никогда не хочется вернуться в тот день? Когда все было просто? Когда все было чудесно?
– Бывшая девушка Хадсона тогда чуть было не убила тебя в своей дьявольской попытке воскресить его, – отвечает он. – Что тут могло быть чудесного?
– Я говорила не о Лие, – возражаю я.
– Я знаю, о чем ты говорила. – Он сглатывает, затем качает головой. – Мы были детьми, Грейс. И понятия не имели о том, что нас ждет.