Мы подходим к банкетному залу и видим Флинта, Луку и Хадсона. Я застываю, потому что, как я и боялась, все они выглядят невероятно в своих элегантных смокингах. И у всех глаза вылезают на лоб, когда они видят мое красное платье и радужный наряд Мэйси.

Флинт не улыбается своей фирменной улыбкой, когда его взгляд встречается с моим, и я открываю рот, чтобы извиниться за то, что сказала ему во время ссоры. Но слова застревают у меня в горле – ведь в том, что я наговорила ему, было немало правды.

Флинт тем временем кивает Мэйси и мне и, повернувшись, открывает перед нами дверь бального зала. Лука принужденно улыбается и говорит:

– Дамы, у вас шикарный вид.

Что касается Хадсона, то он не двигается с места, а я, похоже, оставила всю смелость в своей комнате, потому что сейчас не могу заставить себя встретиться с ним взглядом.

Отчаянно желая оставить позади все странные и неловкие чувства, наполняющие коридор, я, опустив голову, иду к двери бального зала. За моей спиной Хадсон шумно выдыхает, и я невольно ухмыляюсь. Похоже, мой план сработал, как я и ожидала.

Теперь я чувствую себя куда увереннее, подходя к двери бального зала, пока путь мне не преграждает Мэйси. Наклонившись ко мне, она шепчет так громко, что ее шепот наверняка слышен в глубине зала:

– Разве Хадсон как твоя пара не должен войти в зал с тобой?

Прежде чем я успеваю что-то ответить или убить ее на месте, она опирается на руку, которую ей предлагает Лука, и заходит в зал с радостной улыбкой на лице.

– Ты готов? – спрашиваю я Хадсона, чувствуя, что мои щеки горят от напоминания Мэйси о том, что мы сопряжены, особенно после того, что случилось между нами сегодня днем.

– А как же, – тихо рычит он и вместо того, чтобы взять мою руку, которую я протягиваю ему по примеру Мэйси, обнимает меня и кладет ладонь на мою обнаженную поясницу. Затем наклоняется и шепчет: – Я очень надеялся, что ты выберешь именно это платье.

Его дыхание касается моего затылка, и по моей спине бегут мурашки. Я говорю себе, что это из-за того, что происходило в последние дни – особенно из-за нашего поцелуя и из-за нашей перепалки в подвале.

Но Хадсон и правда великолепен. Его смокинг от «Армани» с атласными лацканами сидит на его длинном стройном теле так, будто он был сшит специально для него (и, если подумать, вероятно, так оно и было, ведь он как-никак принц вампиров), он выглядит на два миллиона долларов. И чертовски сексуально.

– Ты тоже хорошо выглядишь, – тихо бормочу я.

Этот комплимент удивляет его, и у него округляются глаза. Он улыбается улыбкой, сияющей ярче, чем те бесчисленные драгоценные камни, которыми украсили себя все здешние дамы-драконши, и еще более крепко и по-хозяйски обнимает меня за поясницу. От прикосновения его пальцев к коже у меня пересыхает во рту и появляется слабость в ногах.