– Возможно, эта детская игра пойдет им на пользу. – Я выгибаю бровь, и он вздыхает: – Ну хорошо. Но только потому, что об этом меня попросила ты.

Подойдя к гвардейцам, он что-то шепчет им, и они качают головами и встают.

Когда он подходит ко мне снова, я говорю:

– Пока ты играл в свои игры, Нури рассказала мне, как мы, возможно, смогли бы выбраться из Этериума.

Его брови ползут вверх.

– Рассказывай.

И я пересказываю ему все, что Нури поведала мне о Карге. Хадсона особенно впечатляет тот факт, что королева драконов дала мне координаты этой ведьмы – но он настроен скептически.

– Это может оказаться ловушкой, – замечает он.

– Да, это надо иметь в виду, – соглашаюсь я. – Но, по-моему, у нас нет выбора. Нам необходимо, чтобы Карга помогла нам выбраться из тюрьмы независимо от того, поможет ли кузнец освободить Неубиваемого Зверя. Однако если мы выберемся из Этериума, но не отыщем Корону… мы уже знаем, что Сайрус что-то задумал – то без Короны нам не удастся его остановить.

Хадсон смотрит на меня.

– Если Сайрус причинит вред кому-то из тех, кого я люблю, я положу конец его гнусному существованию.

Я пытаюсь не обращать внимания на то, как начинает колотиться мое сердце, когда он говорит о любви. Остановившись, я гляжу ему в глаза.

– Нам в любом случае надо выяснить, как освободить тебя из Этериума, спасти кузнеца и в конечном итоге снять цепи с Неубиваемого Зверя. И, даже если Неубиваемый Зверь не захочет или не сможет помочь нам получить Корону, мы хотя бы спасем двоих людей, которые страдают по милости Сайруса – а это лучше, чем никого не спасти. Мы не беспомощны даже и без Короны. Мы все равно сумеем защитить Кэтмир и его учеников.

– Мне это не по душе, – говорит Хадсон. – Если мы не добудем Корону, погибнет множество людей. Я мог бы прикончить его прямо сейчас. Это избавило бы нас от хлопот.

– Ты все-таки хочешь попасть в тюрьму за убийство? – Я закатываю глаза. – Похоже, Нури считает, что у нас есть шанс. Кстати говоря, как тебе удалось так просто снять магический браслет?

Он так долго смотрит на свои ноги, что я уже начинаю думать, что он не ответит.

– Мой добрый старый папаша надевал на меня такие браслеты всякий раз перед… моими уроками. У него в голове не укладывалось, что человек, обладающий такой силой, как я, может не использовать ее, чтобы убивать. – Он пожимает плечами. – И для меня стало привычным делом разрушать одну из блокирующих рун на браслете до того, как он оказывался на моем запястье, что делало его бесполезным. И с браслетом Фостера я тоже проделал это не задумываясь, после чего все стали вести себя при мне куда спокойнее, чем прежде, так что я просто ничего не сказал.