Этого не переживет ни он, ни она.

Но я этого не допущу. Эта гребаная тюрьма использовала меня, чтобы причинять ему боль с самого первого дня нашего пребывания здесь…

Но я положу этому конец и сделаю это сейчас.

– Никто не может прожить жизнь, ни о чем не сожалея, – говорю я, пристально глядя ему в глаза. – Любому из нас приходится принимать ужасные решения, трудные решения, такие, о которых мы потом сожалеем всю жизнь. – Мгновение я думаю о моих родителях. – Суть не в том, чтобы прожить жизнь без сожалений. А в том, чтобы в каждый момент времени принимать наилучшее решение, потому что сожаление придет все равно, хочешь ты того или нет. Но если ты сделал все, что мог, у тебя никто не может потребовать большего.

Я замолкаю и делаю глубокий вдох.

– Все хорошо, – шепчу я ему, склоняя голову набок. – Я хочу, чтобы ты это сделал.

Он делает еще одну попытку.

– Грейс…

– Я с тобой, Хадсон. Я с тобой.

Он издает стон и, блеснув зубами, впивается в меня.

Он прокусывает мою кожу там, где бьется пульс, у основания моего горла, и его клыки погружаются в вену.

Я вскрикиваю от боли, но она проходит так же быстро, как началась. Он начинает пить, и все остальное исчезает, уходит, остаемся только Хадсон, я и эта минута…

Он шевелится, и я запрокидываю голову, чтобы ему было удобнее пить мою кровь. И прижимаюсь к нему так, чтобы чувствовать его всем телом. Я упиваюсь тем, как его руки сжимают мои бедра, как его рот становится более неторопливым, пока он пьет, пьет и пьет.

На долгое время я забываю, где мы находимся, забываю, почему мы это делаем, забываю обо всем, кроме Хадсона и того, что если я не достучусь до него, то могу потерять его навсегда.

Он отстраняется, и я стону. Задыхаясь, я шепчу:

– Хадсон, я доверяю тебе.

Он впивается в меня опять, на этот раз глубже, и я судорожно втягиваю в себя воздух. Содрогаюсь. Обнимаю его, пока он продолжает брать. Он берет все, что я могу ему дать, и требует еще. Требует всего, пока мои колени не начинают подгибаться, дыхание не становится поверхностным, а руки и ноги холодными как лед, несмотря на пылающий внутри меня жар.

И, когда наслаждение затапливает меня всю, какая-то крошечная часть меня понимает: Хадсон забрал у меня слишком много крови.

Глава 129. Иногда жизнь прекрасна, а иногда ужасна

Глава 129. Иногда жизнь прекрасна, а иногда ужасна