Путь до кузницы занимает у нас всего несколько минут, несмотря на то что двое из нас бредут, шатаясь. Отчасти потому, что благодаря драконьему обмену веществ Флинт трезвеет чертовски быстро, а отчасти потому, что, пока никто не смотрел, я дала Хадсону выпить немного крови из моего запястья. Мне была невыносима мысль о том, что он страдает, хотя я и видела, что он уже начинает приходить в себя. Он, разумеется, далеко не на сто процентов восстановился с таким малым количеством выпитой крови, но я вижу, что его глаза и губы уже начинают принимать свой нормальный вид, и идет он теперь без моей помощи.

Когда мы возвращаемся к кузнецу, он говорит:

– У меня готов ключ. – Он окидывает нас взглядом, замечает, что у кое-кого из наших довольно потрепанный вид, и хлопает себя по огромному карману своей рубашки. – Он останется у меня, пока мы все не выберемся отсюда.

– У меня есть цветок, который тебе надо будет проглотить, чтобы сойти за мертвеца, – говорю я, показав на один из цветов, вытатуированных на моей ладони. – Решив, что ты умер, они вынесут твое тело из тюрьмы, и ты окажешься свободен. Но их у нас недостаточно, так что надо будет выбраться отсюда как-то иначе.

– Дай мне этот твой цветок сейчас, – говорит великан.

Я смотрю на Хадсона, который только кивает в ответ, затем думаю о том, как остро мне нужны эти цветы. Затем касаюсь татуировки на моей ладони… И едва не верещу от удивления, когда один из цветов слетает с моей ладони, как будто только и ждал, когда я позову его.

Карга заверила меня, что это сработает, несмотря ни на что. Тогда я не могла взять в толк, почему она так настойчиво это повторяла, но теперь понимаю. Или, во всяком случае, надеюсь, что понимаю. Она хотела сказать, что ее магия сработает в тюрьме, хотя вся остальная магия здесь бессильна.

Надеюсь, что она не ошиблась.

– Хорошая работа! – шепчет мне Хадсон, и я улыбаюсь – и из-за его британского акцента, и потому, что теперь его глаза стали немного яснее, чему я рада.

– Дай мне его! – рычит великан и, схватив цветок, бросает его себе в рот. Цветок так мал, что он глотает его, не жуя, и мы все отступаем, чтобы двадцатифутовый великан не свалился прямо на нас.

Однако… ничего не происходит.

Он не падает. Не умирает. И даже не выглядит сонным. А только злым.

– Ты обманула меня.

– Я не обманывала тебя! – отвечаю я. – Эти цветы точно должны сработать.

– Ты за это заплатишь, – рявкает Вендер. – Я никому не позволю обманывать меня.

– Не смей угрожать моей паре, – холодно говорит Хадсон, и сейчас его голос снова звучит как прежде. – Мы не обманывали тебя. Может быть, ты, ну, не знаю, невосприимчив к таким вещам.