– Прекрати! – рявкает она, и я застываю. – Тебе надо отойти. С ним что-то не так.
Она права. Я знаю, что она права – я и сам чувствую, что с ним что-то не так. Но я не могу не раздражаться из-за того, что она принимает его сторону – опять.
Но тут уж ничего не поделаешь – иначе я сам буду выглядеть как мудак, – так что я киваю и делаю шаг назад. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как она опять поворачивается к Джексону… как всегда.
Джексон уже достаточно успокоился, чтобы Флинт и Иден могли отпустить его и отойти назад. Лука становится между мной и им – он мнит, будто ему под силу предотвратить еще одну стычку между нами, что смешно, но я ничего не говорю.
Тем более что Грейс убеждает Мекая тоже отпустить моего брата, прошептав:
– Я с ним справлюсь.
А потом подходит к нему – совсем близко – и обнимает его.
Ладно, проехали. Мне становится еще тяжелее, когда я вижу, как она обнимает его, как он утыкается лицом в изгиб между ее шеей и плечом, и они прижимаются друг к другу.
Как же мне тошно. Тошно от того, что я оказываюсь на вторых ролях после брата снова и снова.
Я все понимаю, правда понимаю. Между ними давно есть отношения. Они любят друг друга. А я люблю их обоих. Если с моим братом что-то не так, то я, разумеется, хочу, чтобы он получил помощь, которая ему нужна. Просто мне не хочется, чтобы эту помощь всегда оказывала ему Грейс.
Они шепчутся пару минут, и я даже не пытаюсь подслушивать. Что бы это ни было, это их дела. И когда мне станет ясно, что ей ничего не грозит, что Джексон больше не будет кидаться на людей, я уйду. Отойду в сторону, оставлю их в покое.
Мне и самому нужен покой, ведь я слышу, как Грейс говорит, говорит громко, так что ее слышат все.
– Послушай меня, Джексон Вега. Что бы между нами ни произошло, ты всегда будешь моей проблемой. Ты всегда будешь важен для меня. И мне очень,
Он начинает говорить, но затем просто качает головой, и она шепчет:
– Почему Карга сказала это? Почему она заявила, что у тебя нет души?
Все внутри меня замирает, пока Джексон не отвечает:
– Я не хотел, чтобы ты знала. Не хотел, чтобы кто-нибудь знал.
– Значит, это правда? – спрашивает она. – Как? Когда? Почему?
Как и все остальные, я подаюсь вперед, чтобы услышать ответ, чувствуя, как меня раздирает ужас. Потому что, как бы я ни был зол на него и на всю эту ситуацию, он все равно остается для меня тем малышом, которого я когда-то пытался защитить от Сайруса. Которого старался спрятать от гнева Далилы. Тем пареньком, ради которого я предпочел умереть, поскольку иначе мне пришлось бы убить его.