Он взглянул на стражника, потом на меня.
– Ситали, – поприветствовал он безэмоционально. – Ты нужна в храме Сол. – Он повернулся к Мерику. – Проследи, чтобы она поторопилась.
– Ситали, – поприветствовал он безэмоционально. – Ты нужна в храме Сол. – Он повернулся к Мерику. – Проследи, чтобы она поторопилась.
Мерик поклонился своему Атону, но в тот момент, когда мой отец покинул комнату, остановил на мне наполненный страхом взгляд. Мы едва не попались.
Мерик поклонился своему Атону, но в тот момент, когда мой отец покинул комнату, остановил на мне наполненный страхом взгляд. Мы едва не попались.
Меня вырвало в таз, холодный пот выступил на моей коже.
Меня вырвало в таз, холодный пот выступил на моей коже.
– Пожалуйста, – умоляла я целительницу, мое горло горело и саднило.
– Пожалуйста, – умоляла я целительницу, мое горло горело и саднило.
– Я не могу лгать ему, Атена, – извинилась она. – Я не могу рисковать собственной жизнью и жизнями моих близких.
– Я не могу лгать ему, Атена, – извинилась она. – Я не могу рисковать собственной жизнью и жизнями моих близких.
Целительница хорошо знала моего чудовищного отца. Он был из тех, кто сметал со своего пути любую помеху, как срезали высокую траву на берегу реки.
Целительница хорошо знала моего чудовищного отца. Он был из тех, кто сметал со своего пути любую помеху, как срезали высокую траву на берегу реки.
– Пожалуйста. Просто… дай мне хотя бы шанс предупредить того, кто мне дорог.
– Пожалуйста. Просто… дай мне хотя бы шанс предупредить того, кто мне дорог.
– Кто это?
– Кто это?
– Я не стану говорить его имя, чтобы не давать тебе возможности рассказать все отцу. Тогда его точно убьют.