Скульптор отвернулся от меня.

– Следи за своими словами, когда вернешься. Незаметно Анубис попытается выведать у тебя, как прошла наша встреча, – сказал он. – Он поместит тебя в свою ступку, размелет пестиком и попытается сделать из тебя того, кем хотел бы тебя видеть.

От одной этой мысли по моим венам потекла расплавленная ярость.

Скульптор спокойно рассматривал камень.

– Он может читать мои мысли?

– Нет. Он видел Сфинкс возле Дома Волков, поэтому ему не составило труда изобразить провидицу, когда ты прошептала ее имя. Ты права, когда внимательно следишь, чем делишься с тенями, Ситали. Но, если хочешь, я могу позаботиться о том, чтобы твои мысли оставались только твоими.

– Пожалуйста.

Творец переложил долото в руку, которой уже держал молоток, и окунул большой палец в ртутную жидкость у своих ног. После чего он подошел ко мне и провел пальцем по моему лбу. Его кожа была грубой, но теплой, а прикосновение успокаивало.

– Это запечатает твои мысли и гарантирует, что они всегда будут принадлежать только тебе… Если только ты сама не захочешь, показать их кому-то еще.

– Сможешь ли ты прочитать мои мысли?

Он мягко улыбнулся.

– Мне это не нужно. Я знаю твое сердце.

Я судорожно сглотнула, меня захлестнуло чувство вины. Именно руководствуясь сердцем, я пыталась убить одну сестру и сумела убить другую. Мое сердце было слабым и милосердным только когда это было выгодно ему.

– Все, что тебе осталось сделать, – это занять его место, – подсказал Скульптор. – Я должен запустить ход времени, Ситали, а ты должна поторопиться и довести дело до конца.

– Как мне сжечь его тень?

– Огнем, что скрыт в твоем сердце, конечно же, – мягко ответил творец.

– Можешь ли ты ускорить время, чтобы дни проходили быстро? Мне нужно провести с Анубисом еще два дня, прежде чем я вернусь в Гелиос.

Скульптор улыбнулся.

– Боюсь, что нет. Тебе нужно время, чтобы принять свою тень, темное пламя внутри тебя. Только тогда ты сможешь превзойти бога смерти.

– Можешь ли ты хотя бы предотвратить смерть одного из волков? – спросила я, стараясь сдержать дрожь в голосе.