Чьи-то теплые руки, обнимающие ее сквозь тонкую ткань ночной сорочки. Чья-то твердая грудь, в которую она бессовестно уткнулась носом, содрогаясь всем телом — уже проснувшись, но еще не обретя связь с реальностью. Чья-то ладонь, ласково гладящая по спутанным волосам.

— Все хорошо, это просто сон.

Судорожно сжавшиеся пальцы впились в какую-то ткань. Не отпускать, держаться…

И только когда она поняла, что это не барабаны грохочут в ушах, а чье-то сердце равномерно стучит прямо под ее щекой, до нее дошло, что это больше не сон.

Мэл резко разжала пальцы, с ужасом глядя на измятую после такого обращения рубашку сидящего перед ней мужчины. Обнимающие ее руки тут же исчезли, и Амелия, не смея поднять глаза, оттолкнувшись ладонями от кровати, отсела подальше.

Как всегда бывало после кошмаров, цепь предыдущих событий восстанавливалась медленно.

Вчера она пыталась помочь Монтегрейну…

У него произошла странная реакция на компресс, и она не рискнула уйти к себе на ночь, боясь, что добавленная ему в питье кровь тоже может дать побочный эффект…

Они немного поспорили, потому что Амелия настаивала на том, чтобы спать на диване в гостиной. Но хозяин комнат, бросив очередное: «Да ты издеваешься!» — не желая слушать возражений, отправил ее в свою спальню, оставшись на диване сам. Мэл пыталась доказать, что для его ноги это может иметь нежелательные последствия, а он сказал что-то о том, что в этом доме вся мебель удобная и сделанная с умом.

Сдавшись, Амелия сходила к себе за одеждой для сна и вернулась. Уснула, едва коснулась щекой подушки. А ведь планировала присматривать за своим пациентом и даже не думала крепко спать.

А ещё совсем забыла выпить на ночь травяную настойку от кошмаров…

— У тебя кровь, — сказал все тот же спокойный голос, выдернувший ее из страшного сна в реальность, и в зоне ее видимости оказался белый носовой платок.

Амелия взяла его и поднесла к лицу, прижала — светлая ткань и правда окрасилась алым.

— Спасибо, — пробормотала, окончательно приходя в себя.

Кровь из носа — давненько такого не было. Если ей не изменяла память, то в последний раз такое случалось во время работы в лазарете — от переутомления.

Спохватившись, Мэл натянула одеяло по самый подбородок. Все еще не поднимая глаз, искоса бросила взгляд на сидящего рядом мужчину. Он устроился на самом краю кровати, полубоком к ней. Уже полностью одет: снова черные брюки и рубашка. Последняя — измята на груди ее пальцами… Боги!

— Все нормально?

Амелия торопливо закивала, как деревянная игрушка с пружинкой в шее — у нее в детстве была такая.