— Хватит меня смешить, — взмолилась она. — Мне еще нужно будет попасть иголкой в вену.

Монтегрейн как раз оперся бедром на спинку дивана, вынимая запонки. Обернулся.

— Если ты будешь так смеяться от ее присутствия, я попрошу Лу приезжать почаще.

И прежде, чем она успела хоть как-либо отреагировать, развернулся и похромал в свою спальню. Переодеться, надо полагать.

Глава 29

Глава 29

Амелия давно так не смеялась. Вернее, вообще не помнила, когда в последний раз столько смеялась.

Так же весело прошел процесс лечения. Монтегрейн хоть и усиленно делал вид, что сестра его раздражает и он ждет не дождется отъезда гостьи, на самом деле был рад ее видеть и пребывал в прекрасном расположении духа.

В итоге они дружно просмеялись весь вечер. И как-то так вышло, что Рэймер умудрился заговорить ей зубы: вот Амелия настаивает, что не позволит человеку с больной ногой спать на диване, а вот он уже забирает свои вещи из шкафа и оставляет ее в своей спальне.

Проснулась Мэл с первыми лучами солнца, дотянувшимися до ее лица через не зашторенные с вечера окна. Одеяло было теплым и легким, подушка мягкой, от постельного белья пахло свежестью.

Вставать не хотелось, как и думать о чем-либо. Амелия зарылась лицом в подушку и выдохнула. Давно ей не было так хорошо, и очень давно она не просыпалась такой отдохнувшей и полной сил.

И вдруг в дверь постучали.

— Мэл, ты уже не спишь? — донесся голос снаружи.

И ее обдало пониманием: она не у себя, а в спальне Монтегрейна!

Это же надо было так забыться.

Амелия села на постели так резко, что на мгновение потемнело в глазах.

— Не… — голос прозвучал хрипло и оборвался, пришлось прокашляться. — Нет! Я сейчас!

— Угу, выходи. — Кажется, сказав это, хозяин комнаты отошел от двери.

А Мэл растерянно осмотрелась. Прошлым вечером, сбитая с толку как приездом гостьи, так и ее напором, она второпях принесла с собой лишь ночную сорочку, планируя прошмыгнуть наутро в свою комнату во вчерашнем платье и уже там привести себя в порядок и переодеться. Но никогда — никогда! — нельзя смеяться, когда пускаешь себе кровь. В итоге Амелия плохо прижала вену после того, как извлекла иглу, и кровь хлынула прямо ей на платье.

Мэл встала и подняла оставленную вчера на спинке стула испачканную вещь. Кровь, щедро полившая лиф и верх юбки платья, за ночь потемнела и засохла, ткань встала колом. А все потому, что нужно было не смеяться весь вечер, а застирать одежду в ванной. К тому же убирать следы крови в любом случае придется самостоятельно, чтобы не вызвать у горничных лишних вопросов.