Рэймер скрипнул зубами.

— Я уже уделил гостье достаточно внимания на сегодня.

Амелия не сдержалась — издевательски изогнула бровь. Уже уделил? Сколько времени прошло с момента ее ухода из столовой? Полчаса? До спальни хотя бы дошли?

В ответ на этот красноречивый взгляд Монтегрейн закатил глаза. Перехватил край двери, буквально в нескольких сантиметрах от ее пальцев.

— Впустишь?

Разве она могла отказать? Разве это ее дом?

Мэл на мгновение прикрыла глаза. Откуда это? Почему из нее так упорно рвалось неуместное раздражение? Ведь разум все понимал: ей не сделали ничего плохого и ей вообще никто ничего не должен.

— Входи.

Она отпустила дверь, шагнула спиной вперед. Обняла себя руками.

Потом подумала и подхватила со спинки дивана брошенную прошлым вечером туда шаль — ее знобило. Монтегрейн же, напротив, войдя и прикрыв за собой дверь, расстегнул сюртук. И Мэл еще способным логично мыслить краем сознания только сейчас поняла, что он не успел даже переодеться.

— Присядем?

Она пожала плечами. Конечно же, следовало присесть, ведь, несмотря на эффективность лечения, долго стоять ему все еще было трудно.

Он прошел к дивану первым, сел, прислонил уже не настолько нужную, как прежде, трость к подлокотнику. Мэл шагнула к креслу, которое от дивана отделял круглый стеклянный столик — точная копия того, что стоял в гостиной хозяина дома.

— Сядь сюда, пожалуйста.

Она вскинула на него глаза. «С какой это стати?» — попыталась как можно явственнее вложить эту мысль в свой взгляд. Однако Рэймер продолжал прямо смотреть в ответ, упрямо игнорируя ее немой посыл.

Пришлось произнести свой вопрос вслух:

— Зачем?

— Просто сядь сюда, пожалуйста, — последовал все такой же спокойный ответ.

Амелия поджала губы. Упрямиться? Может, ещё начать бегать от него по всей комнате? Тогда уж по потолку. Глупо.

Пожав плечами, накрытыми шалью, она подошла и села на самый краешек дивана, оставив между ними значительное расстояние. Он не придвинулся — хорошо. Только продолжал смотреть на нее и не думая отворачиваться.