— Что ж, спасибо, что все объяснил, я это ценю. А сейчас тебе лучше пойти к себе. Я подойду через некоторое время, продолжим лечение… — И все же не сдержала издевку: — Раз уж у тебя свободен вечер.

«И спальня».

Однако Монтегрейн никуда не ушел, а его теплая ладонь вдруг накрыла ее совершенно ледяные пальцы.

«Не надо!» — мысленно взвыла Амелия, тем не менее не дернулась и даже инстинктивно не вздрогнула.

— Мэл, посмотри на меня.

Она повернулась, больше не из-за того, что он об этом попросил, а из упрямства — чтобы не подумал, что она боится или затаила обиду.

— Надеюсь, ты понимаешь, что я пришел сюда не из-за того, что испугался, вдруг ты передумаешь и дальше меня спасать?

«Спасать», не «лечить», сразу же отметила Амелия.

— Я не передумаю, — сказала твердо.

Рэймер улыбнулся. Чуть крепче сжал ее руку и подвинулся ближе. Она не отводила от него глаза, глядя внимательно и настороженно. В том, что он собирается ее снова поцеловать, не было никаких сомнений.

— Не надо, — прошептала Мэл.

Монтегрейн остановился.

— Почему? — так же шепотом, почти прямо в губы.

Она так и думала: конечно же, он понял, что в тот раз ей понравилось, и сбежала она вовсе не от страха или отвращения. Вернее, как раз от страха, но не перед ним.

— Потому что я не смогу дать тебе то, чего хочешь.

Чужая рука коснулась ее лица, очертила пальцем линию скулы и замерла, но никуда не исчезла.

— Откуда ты знаешь, чего я хочу? — просто, прямо, глаза в глаза.

Потому что все мужчины хотят одного и того же? Однако язык не повернулся произнести что-то подобное.

Мэл не ответила, лишь прикрыла глаза — так было проще.

— Все, чего я хочу в данный момент, это чтобы ты улыбалась.