– Я же не мог поступить по-другому. Не мог же, правда? Не мог?

Мог, но вот только тогда родители бы вечно кипели в кровавых реках. Их души бы никогда не увидели что-нибудь, не облитое кровью. Мама с папой – самые близкие люди во всей грёбанной жизни! – должны были гореть в аду, но он их спас! Так ведь? Он же спас их души? Да, спас и отобрал чужую – своей возлюбленной, рыжей горяченькой девчонки по имени Вика. И хоть Егор всеми силами старался не думать о её будущем, в последнее время эти мысли всё чаще и чаще прокрадывались в голову.

Ты мог найти другой выход, но ты даже не попытался, даже не шелохнулся! И знаешь почему? ЗНАЕШЬ ПОЧЕМУ?!

– ДА, ЗНАЮ! – На несколько секунд Егор остановился, вновь поплёлся через ряды столов. Бляшка царапала кафель. – Я не мог это погасить! Оно слишком яркое, слишком! Попробуй сам не сойти с ума!

Наконец он добрался до раздачи, обогнул её и нашёл дверь, ведущую в кухню. Открыл её (Господи, я совсем не чувствую пальцев), вошёл в большое тёмное помещение, благоухающее различными ароматами, нащупал выключатель и нажал на него. Над головой тут же вспыхнули лампы, яркий, пронизывающий насквозь свет ударил по глазам, так что первые секунды Егор видел перед собой лишь огромное белое пятно. Странно, не правда ли? Окутанные тьмой, мы так желаем избавиться от неё, но как только нас обливает светом, мы сразу хотим вернуться обратно, во мрак. Наверное, в темноте легче спрятаться – вот почему там уютнее. В темноте тебя никто не увидит, в темноте ты никого не увидишь. Свет вытаскивает правду наружу, обнажает страхи, снимает с тебя кожу, наращённую сплошным враньём. Свет жесток, а тьма… она всегда ласкова. Её щупальца никогда не сделают больно. Просто войди в неё как в любимую женщину и позволь завладеть собой. Ведь что в этом мире может быть приятнее беспамятства?

– Ничего. – Егор снова нажал на выключатель, и лампы потухли. Потухли с каким-то отчаянием. Может, показалось, но свет ушёл как-то нехотя, будто желал остаться. – Лучше сделать это в темноте. Так будет приятнее. Ну, то есть легче, я хотел сказать легче.

Егор прошёл мимо большого, просто огромного котла, в котором, судя по всему, варили каши. Очертания кухни оставались видимыми благодаря бледным лучам, проникающим сюда из зала столовой – там лампы горели всегда, ещё ни разу на Чистилище их не выключали на ночь. Лёгкая полутьма, которая с каждым шагом становилась гуще, была сейчас как нельзя кстати. Она порождала спокойствие и заполняла сознание такой же чернотой, не позволяющей лишним мыслям впиваться в мозг. Лучше проделать задуманное тихо. Всё-таки это интимный процесс – отделение души человека от тела. Егор понимал, что сомнения породят страх, а тот в свою очередь заставит развернуться и уйти, поэтому не стоило медлить. Пальцы уже просунули конец ремня в бляшку и вытащили его с другой стороны. Слегка потянули, и через несколько секунд чёрный кожаный ремень превратился в натуральную петлю, в прочности которой сомневаться не приходилось. Тонкая мёртвая змея на чуть дрожащих ладонях. Ни глаз, ни рта, ни жизни… просто дряблое тело, бесполезный, никому не нужный кусок мяса.