– Ты!

И прыгнула навстречу да так споро, что Брунгильда и секирой взмахнуть не успела. Тень, обернувшись Летицией Ладхемской повисла на шее. Правда, может, и не она.

– Боги, я так перепугалась! А мы тут… тут… и представляешь… – она что-то там говорила, а Брунгильда слушала краем уха, раздумывая, что, наверное, эта все же настоящая.

Откуда?

Да просто… чуялось так.

– И эти потерялись, – пожаловалась Летиция Ладхемская, окончательно успокаиваясь. – А еще мы не успели рассказать.

– О чем?

– О том, что чернокнижник – женщина!

– Вот… – Брунгильда огляделась. Туман не поредел, но тропа под ногами уводила куда-то вдаль. – Думаю, это самая меньшая из наших проблем. Идем.

– Куда?

– Туда, – она махнула рукой. – Раз уж дорога… глядишь, и выведет.

Вывела.

К Ариции Ладхемской, которая не рыдала, но просто сидела, то ли на камне, то ли на клочке тумана, перебирая серую муть пальцами.

– Мягкая, как шерсть, – сказала она. – А вы тут тоже…

– Тоже, – согласилась Брунгильда.

– И я вот… заблудилась.

– Ничего, как заблудились, так и найдемся… ежели все вместе.

Тропа не спешила исчезнуть. Более того, теперь она стала словно бы шире. И вовсе на дорогу походила… точно, на дорогу. Хорошую такую. На Островах таких не было. Широкая. Камнем мощеная. И столбы стоят, высоченные.

– Знаешь, – задумчиво произнесла Летиция Ладхемская. – Это все становится… пожалуй… более материальным, что ли?

Туман же побелел.