– Вы обе – злодейки, которые злят мою матушку.

Он пнул меня прямо в коленную чашечку. Прикрывая рукой колено, я взглянула в это личико, так сильно напоминающее лицо восьмого принца, и боль тут же трехкратно усилилась.

– Хунван, что ты творишь? – как можно тише прикрикнула на него восьмая госпожа. – А ну вернись!

Десятая госпожа глядела на меня с радостной улыбкой.

Не слушая мать, Хунван сказал, глядя на меня:

– Вы обижаете матушку, а я буду обижать вас.

Он занес ногу, явно желая пнуть меня снова.

«Вы»? Он имеет в виду меня и мою сестру? Что они с ней сделали? Гнев кипел во мне.

Раз уж терпение и уступчивость не в состоянии победить чужую злобу, то к чему продолжать быть терпеливым и уступчивым? Я тут же выпрямилась и, отойдя от Хунвана на несколько шагов, обратилась к его матери:

– Похоже, у восьмой госпожи нет ко мне никаких срочных поручений. В таком случае я пойду.

Она ошеломленно застыла, очевидно, не ожидая, что я разогнусь без ее позволения. Я же не только выпрямилась, но еще и говорила с ней, прямо глядя в глаза.

– Сестрица, я давно говорила вам, что она просто дикарка, которая не имеет никакого понятия о правилах приличия, – с неестественной улыбкой заметила десятая госпожа. – Ее сестра в вашем присутствии не осмеливается даже немного отступить от правил, а эта стала придворной дамой и творит что пожелает.

Бросив на нее косой взгляд, я повернулась и пошла.

– Стой! – резко крикнула мне вслед восьмая госпожа. – Кто позволил тебе идти?

Я обернулась и, криво улыбнувшись, проговорила:

– Как вам известно, в государстве действуют государственные законы, а во дворце – дворцовый устав. Мое положение ничтожно, но я – придворная дама павильона Цяньцингун. Если госпожа желает наказания для меня, ей следует обратиться напрямую к Ли-анда и сообщить ему о непочтительном поведении покорной служанки, тогда Ли-анда разберется с жалобой согласно дворцовому уставу. Или же восьмая госпожа желает самовольно высечь меня прямо здесь?

Восьмая и десятая обе остолбенели, поняв, что загнаны в угол. Восьмая госпожа глядела на меня с ненавистью, я же смотрела на нее в ответ, слегка задрав подбородок и не собираясь уступать ни на цунь.

Так мы втроем буравили друг друга взглядами до тех пор, пока восьмая и десятая вдруг не вскочили с мест, торопливо делая лица повежливее, и не поприветствовали человека за моей спиной:

– Всех благ господину четвертому принцу.

Хунван также присоединился к приветствию своим звонким голоском.