– Эта штука правда работает, – со смехом сказала я.

Затем я взяла в руки табачный пузырек, чтобы хорошенько его рассмотреть. Он был сделан из двухслойного стекла, и на внутреннем слое были изображены три дерущихся кудлатых пса. Нарисованы они были удивительно правдоподобно, и в этой картинке смутно угадывался какой-то посыл.

Разглядывая пузырек, я вдруг припомнила свою утреннюю встречу с восьмой и десятой госпожой, и картинка тут же обрела смысл. Конечно, ведь на ней две рыжие собаки нападали на белого песика. Хотя белый был вынужден противостоять сразу двоим, его это явно не тяготило, напротив, он будто бы насмехался над двумя ярившимися собачонками.

Не выдержав, я начала хохотать. Он сравнил нас всех с собачонками и посмеялся над нашей «собачьей грызней – шерсти полная пасть»! И где только отыскал настолько подходящую к случаю вещицу? Обычно он был таким холодным и серьезным, казалось, вообще не умел смеяться. Вот уж не думала, что и четвертый принц способен пошутить, пускай и несколько плоско! Чем больше я об этом думала, тем больший интерес чувствовала, и незаметно для меня самой всю дневную хандру и раздражение как рукой сняло.

Так как в тот день мне предстояло нести службу в тронном зале, любой неосторожный кашель мог навлечь на меня неприятности, поэтому, хоть я и не была серьезно больна, все же предусмотрительно попросила у Ли Дэцюаня отгул, попросив Юйтань выйти вместо меня.

Полдня я провела в глубоких размышлениях. Затем разыскала Фан Хэ и сказала ему:

– У меня есть одно дело к восьмому господину. Передай, что пару дней я буду отдыхать дома.

Я оставила ворота во двор приоткрытыми, а сама прилегла на бамбуковое кресло-лежанку, слегка раскачиваясь. На лице у меня лежала раскрытая книга, и я, зажмурившись, грелась на солнышке. Когда ворота тихо скрипнули, я убрала книгу, открыла глаза и крикнула:

– Проходите!

Снова раздался скрип, и во двор, толкнув створку, вошел восьмой принц. Оставив ворота приоткрытыми, как и было, он окинул взглядом меня, стоявшие рядом жаровню и чайный сервиз и со смешком сказал:

– А ты хорошо устроилась.

– Ты правда мне завидуешь? – поинтересовалась я, поднимаясь. – У тебя есть столько всего, чем можно насладиться.

Он помолчал, глядя на клубящийся над жаровней сизый дымок, а затем спросил:

– Серьезна ли твоя болезнь? Почему же ты совсем не заботишься о себе? Лил дождь, а ты решила выйти прогуляться.

Я покачала головой:

– Я попросила тебя прийти сегодня потому, что хотела спросить кое о чем. Судя по словам маленького Хунвана, он часто ищет повод для нападок на мою сестру, это правда?