На искаженное болью лицо Гора как черная туча набежала.

– Ненадолго. Вы меня в гроб вгоните, –  почти беззвучно выдохнул он, опираясь на Ярину все сильнее. У нее ноги подогнулись от тяжести, и Тильмар отстранил ее, перехватывая друга. – Слушай. Соберите мои вещи. Быстро. И везите меня в лес, в избу. Поняли?

– Но… – Ярина не успела заикнуться, а Тильмар уже кивал.

– Иди. Я тут… разберусь. – Гор заскрипел зубами от боли. Он зло уставился на замершего старосту, а Ярина метнулась в дом.

К счастью, в доме никого не оказалось. Стол больше не закрывали чары, она беспрепятственно смела все в дорожный мешок, едва не обожглась о раскаленный перстень, близнец того, что светился на пальце Тильмара, метнулась к сундуку, выгребая одежду. Сейчас возьмет самое необходимое, остальное потом можно забрать.

Со двора долетали обрывки фраз.

– Господин…

– Перван, делай, что говорят. Телегу. Живо. Выполняй.

– Нейтрализатор действует слишком медленно, надо бы улучшить, – лениво отметил что-то непонятное Тильмар, словно не сидел только что на дереве, отбиваясь от обезумевшей толпы. – Но тебя он слушает, а когда я пытался с ним говорить – ухом не вел.

– Нашел время… эксперименты ставить.

– А ты нашел время куда-то ехать. Посмотрел бы на себя: упырь упырем. Таким красавцем стал, как только люди не шарахаются.

Ярина закусила губу. Зачем Тильмар его подначивает? Видит же, как Гору плохо!

– Посмотрел бы я на тебя, если б ты умирал, а тебя заклятьем из дома вытащили.

– Извини, друг мой, выхода не было. Твое появление подействовало на людей… оздоравливающе. Они же не соображали ничего!

– Вот потому и нужно ехать.

– О, смотри-ка, телега! Готова?

Сумка получилась увесистой, Ярина тащила ее волоком. Когда выскочила на крыльцо, Гор уже без сознания лежал в телеге, бережно укрытый чужой курткой. Сам Тильмар обнаружился на козлах, рассыпая очередную порцию шариков. Люди вокруг застыли изломанными куклами, даже шевелиться им было невмоготу.

– Что с ними? – Она кое-как забросила сумку в телегу и села рядом с Гором. Тильмар не стал ждать, понукая лошадь, и пегая кобылка, пофыркивая, затрусила по тропе.

– Ничего, отойдут, им полезно, – откликнулся он. – Присмотри лучше за нашим героем, как бы он дуба не дал.

– Он не умрет! – голос сорвался. Гор был бледным до синевы, волосы налипли на лоб, а хриплое дыхание то и дело срывалось в стоны. Ярина осторожно перекатила его на живот, чтобы осмотреть рану. Староста успел ее промыть, но края оставались воспаленными, хотя кровь уже не шла.