– Я ее король! И она принадлежит мне, – сказал Банрууд. Голос его звучал жестко, слова сочились злобой.

– А твоя дочь? Она тоже тебе принадлежит?

Альба поморщилась, и в мыслях Гислы появилось лицо Тени. Казалось, что королю Севера известно все на свете и теперь он медленно распаляет Банрууда, раздувая тлеющие угольки.

– Принцесса Альба – надежда Сейлока. Гордость нашего народа. Но как ее отец… я обязан подыскать для нее партию, достойную и моей дочери, и нашей страны. Я возлагаю большие надежды на союз между Северными землями и Сейлоком. Союз, который принесет пользу обеим странам.

– А еще она очень красива, – сказал Гудрун. – Что за удовольствие уложить такую красотку в постель.

Даже люди Гудруна притихли от подобной дерзости и неуважения. Король Севера ждал ответа Банрууда со слабой улыбкой на губах, но глаза его смотрели твердо, а рука сжимала меч.

Но тут Альба, прямая как струна, поднялась со своего места. Она так и не выпустила руку Гислы, и та поднялась следом за ней. За ними стали вставать мужчины, и зал наполнился лязганьем стали и скрипом отодвигавшихся кресел.

– Желаю всем доброй ночи, – ровным голосом сказала Альба. – День выдался тяжелый, а завтра мы снова отправляемся в путь.

Король Севера тоже встал и склонил голову. Его люди с грохотом поднялись с мест и окружили его.

– Разумеется, принцесса. Мы вернемся к этому разговору, когда будем одни.

То был еще один удар, еще один непрозрачный намек, но и его оставили без ответа король Банрууд, ярл Берна и их воины.

Едва переставляя одеревеневшие ноги, Гисла вышла из зала следом за Альбой, в окружении стражей короля, и немыслимое пиршество с северянами завершилось.

21 шаг

21 шаг

– Я никогда прежде не слышала этой песни, – сказала Альба. – Песни о мужчинах.

Они лежали рядом на широкой кровати, прислушиваясь к тому, как поскрипывала вокруг крепость бернского ярла, как ветер качал за окном деревья, как шелестели ему в ответ листья. Они так и не нашли в себе сил заговорить обо всем, что произошло на пиру, и приготовились ко сну, не сказав друг другу ни единого слова. Но тишина сумела развеять первое потрясение.

– Это брачная песня, – ответила Гисла. – Ее поют на свадьбах.

– Я не бывала на свадьбе, – с тоской промолвила Альба.

Эти слова так потрясли Гислу, что она вновь смолкла. Праздник, обыденный для любой культуры, стал для Сейлока такой редкостью, что шестнадцатилетняя принцесса ни разу в жизни не присутствовала на свадьбе.

– Я и не знала, что ты не из Лиока, – прошептала Альба. – А остальные знают?