– Кто сделал это с тобой, Арья? – спросил он, но я лишь качнула головой и отвернулась, пряча беззвучно стекающие по щекам слезы.

Раковина скользнула по моему плечу, и я повернулась, наблюдая, как Нокс медленно соскребает блеск с моей плоти. Он скрупулезно счищал каждое блестящее пятнышко, пока на руках не осталось и следа. Нокс усадил меня на плоский камень и, принявшись мыть мне ноги, увидел, что плоть между них тоже не осталась нетронутой после того, как Гаррет вонзил в меня пальцы.

Нокс поднял на меня взгляд, его ноздри раздувались. Я снова отвернулась, с силой прикусывая губу, плача и отказываясь на него смотреть. Он тяжко сглотнул и отступил, опустив голову.

– Арья, – глухо произнес он.

– Я устала.

Нокс смотрел на меня так, словно хотел возразить, потребовать рассказать ему все, – и так, словно я в любой момент могла распасться на части. Но не стал настаивать, чувствуя, что я пока не могу говорить. Быстрыми движениями Нокс стер блеск с моих ног, а затем принялся за место, куда его нанесли больше всего, чтобы сделать щель привлекательной для монстра, который собирался меня рвать.

Нокс не ласкал, не прикасался ко мне больше, чем необходимо, чтобы счистить блеск, а затем вышел из воды и переоделся. Подняв испачканное платье, Нокс натянул его на меня через голову, взял за руку и повел за собой, свистнув стоявшим на страже воинам. Они вышли из-за деревьев, следуя за нами молчаливыми тенями.

Мы шли обратно в тишине, и Нокс указал на палатку, в которую за мной последовал Брандер. Я медленно повернулась к нему и приподняла платье, пока он оценивал ущерб. Брандер отнесся к зрелищу спокойно, но стоило ему коснуться груди, как я вскрикнула, и он поднял взгляд.

– Арья, тебя изнасиловали? – спросил Брандер, и я покачала головой. – Такие синяки бывают на жертвах насилия.

Я снова покачала головой, сглатывая горькую слюну, и он нахмурился.

– Из того, что давали, ты что-то ела, глотала?

Я опять покачала головой.

– Есть вещи, которые они кладут в еду…

– Я знаю.

Я судорожно закашлялась, вспомнив Ирину, и зажала рот рукой. Брандер наклонился и подхватил бутылку виски, к которой я с радостью присосалась.

– Притормози. Если там ты ничего не ела, значит, голодаешь уже три дня. Я распоряжусь, тебе принесут покушать. Тот укол, что тебе сделали, ты хотя бы отдаленно представляешь, что там?

Снаружи завыл ветер, заставляя палатку шелестеть. Я в очередной раз повела подбородком и пожала плечами.

– Я не смогу тебе помочь, если ты не будешь со мной разговаривать.

– Я в порядке.

Нет, я не была в порядке, но буду.