— Это другое! Ты таким и родился, в отличие от меня. Я вот не могу есть сырое мясо, да и охотиться не умею, а мои родственники меня в драконьем облике не прокормят.

— Так я тебя научу охотиться! Давай, превращайся! — И, прежде чем я успела возвразить, загудел. Ощутив знакомую вибрацию в теле, я впервые смогла наблюдать за своим превращением в дракона. Первые разы это как-то прошло мимо моего сознания. В принципе, оборот в дракона прошёл быстрее и безболезненнее, чем обратное превращение. Вот я стою и смотрю на свои ноги — и вот уже вместо них голубые чешуйчатые лапки с когтями. Мда, в таком виде дома лучше не показываться. Ох, Сирен, что же ты натворил!

Сирен же, тем временем, приплясывал вокруг меня от восторга.

— Вот так малышка, ты глянь, Фиол! Хорошенькая-то какая! Прямо прелесть! А цвет какой! Мы словно родственники с ней, только я сиреневый, а она — голубенькая. Будто она мне сестрёнка, только не родная, а двоюродная.

— Еще один братик на мою голову, — проворчала я. — Кто меня целовать будет, ты подумал?

— Зачем? — не понял Сирен.

— Затем! Я как в таком виде домой попаду? Мне к вечеру как хочешь, а надо человеком стать.

— Ой, да ладно! Если надо, сам поцелую!

— Ну уж нет! — возразила я. — Когда меня целовал Гордон, я стала человеком, потому что он сам — человек. А если меня поцелует дракон, то вдруг я навсегда драконом останусь? Нет уж, держись от меня подальше со своими поцелуями!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Фиола, глядя на нас, загибалась от смеха. Ну да, ей-то смешно. Она вон какая маленькая — не то что я, весом с полтонны.

Затем Сирен, сказав, что, раз уж я сейчас дракончик, то не стоит терять времени зря — надо учиться летать. Хорошо хоть, с обрыва сталкивать не стал, как Каракас — впрочем, ему бы это и не удалось: не было у нас вблизи никаких обрывов. Но цветы мы потоптали знатно в саду. Фиола возмущалась и ругалась на нас последними словами, так что пришлось нам выйти за пределы нашего поместья. Хорошо хоть, тут не деревня и соседи довольно далеко живут, а то удивились бы открывшейся картине. А поглядеть-то было на что: сиреневый дракон покрупнее гонял по полю мелкого голубого дракона и вопил:

— Крылья расправь! Да не распластай по телу, а в воздухе расправь! Так! Теперь маши и взлетай! Да не лапами маши! Ты чего творишь?!

А мелкий дракончик огрызался:

— Да не понимаю я, как махать крыльями! Я только руками махать могу. Жила без крыльев столько лет — и еще бы столько же жила! По-моему, они только мешаются…