Боль в глазах любимого разрывала мне сердце. Я подобрала подол длинного платья и шагнула к нему ближе. Коснулась ладонью гладкой щеки и улыбнулась.

– Мы оба знаем, что иного пути нет, но я очень благодарна тебе за попытку оградить меня от позора. Твои старания очень много для меня значат, мысли об этом и твое присутствие рядом, твоя рука, глаза, твоя улыбка, – все это поможет мне выстоять. Это всего лишь один вечер. Он пройдет и завтра наступит новый день. Слухи утихнут, сплетни забудутся.

Скрывать свой страх было очень трудно, мне не хотелось расстраивать Итана еще больше. Внутри у меня все дрожало и стонало. Время от времени, при мысли о предстоящем испытании, бросало в холод, а потом в жар. А еще, помимо самого приема, я постоянно думала о том, смогу ли выйти за ворота. За все долгие месяцы сделать это мне не удавалось ни разу.

Итан слабо улыбнулся в ответ на мои слова, вздохнул, а потом улыбнулся шире.

– Я настоящий кретин, который так и не сказал тебе, как потрясающе ты выглядишь!

Я смущенно улыбнулась и посмотрела на свое платье. Струящееся и переливающееся полудрагоценными камнями, нашитыми вдоль юбки, с красивым, расшитым вручную лифом насыщенного бордового цвета. Легкие, едва ощутимые кружевные рукава. Платье было двухслойным. Нижний слой – бордовый, верхний – из черного прозрачного шифона, спускающегося с плеч, стянутого на талии, а потом расходящегося к подолу и создающего чудесный нежный шлейф. Мои волосы собрала сама Мариона в красивую прическу, уложенную волнами и заколотую на затылке элегантной заколкой с рубинами. Бордовые перчатки, доходящие до локтей, и изумительная диадема дополняли ансамбль. Такой женственной я еще никогда себя не видела.

– Спасибо, Итан, – счастливо улыбнулась я, позволяя себе хоть на миг забыть о предстоящем крахе моей былой жизни. – Я старалась соответствовать тебе.

Итан тоже выглядел поразительно: идеально сидящий элегантный костюм-тройка, галстук с жемчужной булавкой, белая сорочка и неизменный цилиндр, от которого он не желал отказываться.

– Ты даже не представляешь, насколько прекрасна! – восхитился Итан. – И не только внешней красотой. Твое сердце и душа делают тебя такой неповторимой! И сегодня, глядя на тебя, ни один человек не посмеет запятнать чистоту, которую ты излучаешь.

Я смело шагнула к нему еще ближе и поцеловала, впервые не заботясь о том, увидит ли нас кто-нибудь. Итан осторожно прижал меня к себе, давая возможность набраться такой нужной мне сейчас храбрости.

– Пора, милая, – тихо сказал он мне в макушку.

Мы специально попросили нас не провожать. Я бы не выдержала взглядов своей новой семьи. Нервы расшатались бы еще сильнее, а мне нужна сила. Я знала, что каждый из них переживает за меня. Знала, что каждый готов был с легкостью занять мое место, если бы была такая возможность. Эта мысль согревала душу. Близкие поняли меня, в последние сутки появляясь лишь по необходимости. Даже Итан ночью куда-то запропастился, оставив меня одну. Я не сердилась, понимая, что и ему нелегко.