– Разве вопросы, касающиеся людей, можно расценивать как пустяковые? – мягко упрекнул собеседника Мика. – Но вы абсолютно правы в том, что противоречие может быть невидимым. В таких случаях мы вынуждены обращаться к основным, кардинальным детерминантам, позволяющим существовать бизнесу и сложным договоренностям. Вы не обидитесь на меня, если я проговорю – не столько для вас, сколько для самого себя – такие основополагающие вещи, как соотношение контроля и ответственности?

– Я, кажется, понимаю, – ответил старший гость, – и с огромным интересом выслушаю ваши рассуждения. Даже, думаю, большое благо, что нам подвернулась возможность напрямую проговорить эти базовые вещи на стадии входа в перспективное рабочее взаимодействие.

– Спасибо, Эльвира, – не отрывая взгляда от ненемца, по-английски сказал Мика, – но никуда не уходи, подожди здесь, у стола.

Молодой ненемец повернулся к старшему и что-то вполголоса протараторил. Тот нахмурился.

– Господа, – Мика опять перешел на немецкий, – если это действительно необходимо, я могу продолжать беседу на любом из среднеазиатских языков, но, к сожалению, понимать буду только в самых общих чертах, а сам говорить смогу, скорее всего, очень неправильно. Татарский сильно отличается от языков вашего региона.

Молодой моргнул. Старший взглянул на него, поморщился, вздохнул.

– Уважаемый Микраз, давайте продолжим по-немецки. Все присутствующие владеют этим языком достаточно хорошо.

«Это ты прав, – злобно подумала Эля, – хотя даже не подозреваешь насколько». Она потихоньку отошла к столу, уселась на стул лицом к Мике, вытащила смартфон, демонстративно развернув его камерой вбок от разговаривающих, и с увлеченным видом елозила по экрану пальцем.

– Ответственность, – сказал Мика печально, – это то, что проговорено или записано в договоре. Но мы понимаем, что договор бывает устным и даже невидимым – особенно если это обещание, данное не другим людям, а собственному духу или Тому, кому мы все должны служить.

Лицо старшего стало крайне заинтересованным.

– Я понимаю.

– То, что договор может быть неписаным, никак не изменяет формулировок принятой ответственности.

Старший откинулся назад, потер подбородок. Молодой смотрел на Элины ноги. Ага. Так-так.

– Под контролем же мы понимаем возможности исполнения указанного в том или ином договоре. И вот тут, именно тут, находится тот скользкий момент, который мы с вами должны сегодня разъяснить. Что происходит с ответственностью в случае утери контроля?

Молодой резко повернулся к старшему. Тот хмурился.

– Расследуются обстоятельства, приведшие к утрате контроля, – осторожно, взвешивая слова, сказал старший. – В случае если ответственная сторона объективно не могла продолжать контролировать ситуацию, ответственность снимается.