Слейд молчит. Слушает. Словно внимает каждому слову, но смотрит на них с сотни разных ракурсов.

– Я мирилась со всем этим, потому что наедине он был другим, – признаюсь я. – Он говорил столько правильных слов. Когда мы были одни, когда на нас никто не глазел, он шептал красивые слова и давал клятвенные обещания.

Одна лента скользит вниз и обхватывает мою ладонь, переплетаясь вокруг пальцев и сжимая их в утешение.

– Не понимаю. – Слейд кажется почти… растерянным. А это невозможно. Слейд Ревингер всегда в себе уверен.

– Я просила тебя доказать, и все же ты сел за тот стол и был королем.

Он резко втягивает воздух. Словно пытается вобрать мою правду. Пытается распробовать ее, понять.

Я поворачиваюсь к нему, ленты опускаются к ногам. Упрямо смотрю на него, вздернув подбородок.

– Красивые обещания наедине и безучастный правитель на людях. – Я качаю головой, не пряча от него своего разочарования. – Слейд, я все это уже проходила. И больше не повторю прежних ошибок. Я просила тебя доказать, а ты этого не сделал.

Он вздыхает и отворачивается, взъерошив рукой густые черные волосы.

– Проклятие.

Я делаю шаг, чтобы уйти, но не успеваю опомниться, как он оказывается передо мной и загораживает дорогу. Пытаюсь повернуть, чтобы уйти обратным путем, но тоже напрасно, потому как он останавливает меня, вытянув вперед руку.

Я оказываюсь прижатой спиной к книжной полке, а Слейд упирается в нее руками. Он делает ко мне еще шаг, хотя места для этого нет. Когда он вторгается в мое личное пространство, я делаю резкий вдох.

– Отойди, – велю ему я.

– Нет, – мгновенно отвечает он, покачав головой. – Позволь объясниться.

Я фыркаю и закатываю глаза, потому как сколько раз я слышала эти слова? Отныне не хочу быть той тряпкой, о которую все вытирают ноги.

– Отношения между мной и Мидасом в лучшем случае шаткие, – говорит Слейд, смотря на меня в упор глазами, похожими на изумруды, неестественно блестящими в темноте.

– Ты его ненавидишь. И ясно дал это понять, так почему бы просто его не убить? – спрашиваю я, потому что меня это и впрямь занимает. Сомневаюсь, что величина показанной им ненависти была фарсом.

Слейд закрывает глаза.

– Можешь не верить, но я не убиваю противников направо и налево. Он – царь. Если бы я с ним покончил, в особенности при помощи своей магии, это имело бы последствия, которые бы запустили череду событий. Он правит людьми, а сейчас ведет свою игру, чтобы укрепить власть. Порой, если отрезать голову монстру, на ее месте может вырасти две.

На меня снисходит озарение.