Когда упаковано еще несколько сумок, а все имеющиеся у меня книги подвязаны и готовы к погрузке в мою новую карету, я думаю о своем путешествии как о море возможностей. Все еще не знаю, куда я поеду, но могу, по крайней мере, попросить кучера отвезти меня в новый город, пока буду решать, где осесть в конечном счете. Единственное, что омрачает мой отъезд, – это страх, поселившийся во мне после прочтения письма Эллиота. А еще тот факт, что Нина продолжает напоминать мне об этом каждую свободную минуту.

– Ты хотя бы собираешься заехать и поблагодарить его? – спрашивает она, семеня рядом со мной, пока выношу из комнаты последнюю сумку с вещами и спускаюсь вниз по лестнице.

– Нет, Нина, – говорю я ей в пятый или шестой раз. Каждый вопрос об одном и том же: напишу ли я ему, поблагодарю ли его, отправлю ли ее от моего имени. И каждый раз я даю один и тот же ответ. Нет. Нет. Ни в коем случае.

– Но это так мило с его стороны, и он явно все еще тебя любит.

Мы доходим до крыльца, и там я передаю сумку Сьюзан, которая, в свою очередь, относит ее в карету. Раз в прихожей теперь пусто, значит я погрузила все вещи. Я поворачиваюсь к сестре и заставляю себя улыбнуться. Нет смысла разлучаться в ссоре. Что поделать, если она безнадежный романтик. Я обнимаю ее руками.

– Я люблю тебя, Нина. Позаботься об отце, пока можешь.

– Ты вернешься на мою свадьбу?

– Конечно! – Мы чуть отстраняемся друг от друга, и я стараюсь не зацикливаться на том, как замирает мое сердце. – Я буду скучать по тебе.

– Я буду скучать по…

– Что ты сделала?! – раздается такой неприятный и пугающий вопль, что у меня по коже бегут мурашки. Стиснув зубы, я отпускаю сестру и поворачиваюсь лицом к Имоджен. Она стоит у подножия лестницы, уперев руки в бедра. Она в ярости, а ее светлые кудри в беспорядке. Она выглядит так, будто не спала всю неделю. А может, даже рыдала.

Сощурив глаза, я спускаюсь по лестнице и встречаюсь с ней лицом к лицу:

– Ты о чем, Имоджен?

– Что. Ты. Наделала? – цедит она сквозь зубы и выделяет каждое слово.

Я разочарованно вздыхаю:

– Я понятия не имею, о чем ты, и мне нужно торопиться. Желаю тебе хорошей жизни. – Я поворачиваюсь к ней спиной и направляюсь к открытым дверям кареты.

– Ты собираешься вернуться к нему?

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к ней, нахмурив брови:

– Нет, я уезжаю из Вернона.

Она издает горький смешок и сокращает расстояние между нами на несколько шагов.

– Ну конечно. Я знаю, что происходит. Ты решила, что сама разрушишь его проклятие.