– Всем заведует управляющий, Дарион, ты познакомилась с ним сегодня. Он занимается сверкой учетных книг, которые ведут экономка, повара, секретари, а также за пределами замка контролирует наместников и их расходы и доходы, принимает отчеты по добыче багронитов…

– Иными словами, у тебя огромный штат прислуги и помощников, но вся информация стекается к твоему управляющему, который ее обрабатывает, а также делит на два лагеря: для леди Зорганы и тебя. И уже непосредственно тебе отчитывается и приносит на подпись документы и счета…

Я так и не поняла, что мне в этом не понравилось. Нет, я уверена, что князь и сам вникает в происходящее на его земле, к тому же без помощников не обойтись. И мне еще предстоит набрать свой штат прислуги, которой я смогу доверять. И все же, что-то меня царапнуло на уровне интуиции. Вот только что?

– Надин, я помогу тебе во всем разобраться, но давай не будем о работе сегодня? У нас первый месяц супружества и…

– Медовый месяц, которым молодые должны наслаждаться и стараться зачать наследника, не так ли? Макс, ты ведь уже понял, что я не намерена рожать в ближайшее время? Мне нужно привыкнуть к этому миру, к тебе. И пока я сама не буду знать достаточно, новую жизнь давать не намерена. Знаешь ли, быть слепым котенком мне не хочется. И отдавать своего ребенка на поруки нянькам тоже, я желаю принимать активное участие в воспитании, конечно же, при помощи учителей. Но что это за мать, которая своему ребенку не в состоянии рассказать о мироустройстве, даже о самом элементарном?

И пусть думает, что хочет. Вон как взгляд потемнел. Дети – больная тема?

– Но ты не отказываешься от рождения детей? – осторожно спросил Макс. Точно больная тема! – В будущем. Пусть далеком…

– Нет, конечно.

Я не стала уточнять, насколько далеким мне это будущее видится. Когда-нибудь я точно захочу снова стать матерью и постараюсь не допускать тех ошибок, которые совершила с Эдиком.

– Кстати, а сколько мне лет? Точнее, сколько лет было Самире, когда ты ввел ее тело в стазис?

– Двадцать, тебе сейчас двадцать по человеческим меркам.

– А отец Самиры, как давно он умер?

– Очень давно, Надин.

– И других родственников у меня не осталось?

– Близких точно нет, ты была единственной ребенком. Да и твой отец к тому моменту, как ты родилась, остался единственным в своем роду мужчиной. Конечно, я могу выяснить, в ком течет его кровь и кто жив, но это будет очень и очень дальняя родня.

– Понятно, не нужно, я просто спросила. Я все равно не помню отца Самиры. Однажды только сон приснился о ней…

Я поежилась от ветра, который стал холоднее. Усталость этого дня как-то разом навалилась.