Именно поэтому Итан внимательно наблюдал, изображая алчного и недалекого простака, соблазнившего родственницу де Вера. Он бы с удовольствием ее соблазнил по-настоящему, но не торопился, тем слаще будет победа. А пока… Болтался во дворце, делая вид, что помогает де Веру, говорил глупости, склочничал с придворными. При помощи магического артефакта, переданного ему де Вером, проверял безопасность магической охраны Ардиана. Ждал момента, когда будет нужен по-настоящему.

Вжавшись в стенную нишу, Итан дождался, пока охрана уберется восвояси. Они прошагали мимо, переговариваясь, и у входа в королевское крыло воцарилась тишина. Гомон и музыка почти не просачивались сюда, вязли в толще стен. Светильники были приглушены, их неровный желтый свет сочился сквозь фигурные отверстия фонарей, вырисовывая на каменном полу фигуры невиданных цветов и животных, и прекрасные, и уродливые. Итан подождал ещё немного, вслушиваясь в зыбкую, постоянно ломаемую далеким гомоном тишину — затем вышел из укрытия и подошел к дверям.

Взялся за бронзовую ручку. Овальное оконце, как будто вплавленное в дерево, оставалось светлым — и это было правильно, потому что магическая защита не должна задерживать тех, кто не замыслил дурного против короля. Итан плавно повернул ее вниз, приоткрыл дверь. Снова полумрак и тишина. Он оглянулся, убедился, что никого нет по ту сторону коридора, а затем беззвучно скользнул на территорию королевских покоев.

Он не раз бывал здесь вместе с де Вером. Он превосходно знал, где расположена та самая комната — опасался лишь того, что король мог сразу направиться туда. Итан ускорил шаг. Перед глазами так и крутилась та некрасивая сцена, когда фарфоровая принцесса кричала на короля. Недостаток воспитания. Принцесса никогда, ни при каких условиях, не должна повышать голос на отца — не говоря уж о тех ситуациях, когда присутствуют придворные. Она, конечно, несчастна с этой растрескавшейся кожей, но в таких вещах и это не оправдание.

Итан двигался бесшумно. Ему все еще везло — шагах в двадцати впереди, из-за поворота появился король, который — как и следовало предположить — направлялся в свою комнату.

Глядя на то, как тяжело опустились широкие плечи монарха, Итан невольно подумал, что наверняка этот король не в восторге ни от своего монаршего долга перед королевством, ни от того, что дочка втрескалась по уши в мага, ни от того, что не мог позволить себе этому же магу ее отдать. Возможно, если бы не слова предков о том, что ничего хорошего от брака двух магов не выйдет, то уже отбыла бы принцесса в дом к чародею. А так, выходит, родитель заботится, а никто это все равно не ценит.