На третий день после побега Осо, устроили еще одно общешкольное собрание. Студенты были, мягко говоря, недовольны тем, что приходится тратить свободное время на это. Они косо смотрели на Ноа, безмолвно намекая, что это его появление перевернуло жизнь в Хэксенштадте вверх дном.

Напряжение во внутреннем дворе стало почти осязаемым, казалось, если протянуть руку, то можно будет его потрогать. Сир Роджерс занимал свое обычное место – за трибуной. Вайдманы теперь стояли ближе всех к нему и ехидно улыбались, оглядывая студентов. По крайней мере, так казалось.

Но Ноа чувствовал, что смотрят они именно на него.

Директор объявил, что теперь вся прилегающая к академии территория Вельтерна обыскана, и поисковые отряды отправятся за границу. Он говорил громко и спокойно. Но от глаз Ноа не укрылось то, как сильно директор сжимал руки, держась за трибуну. Присутствие Вайдманов нервировало не только сира Роджерса. Лицо Энгстелиг было серым и хмурым, как грозовая туча, от гнева, а Франциск то и дело посматривал в сторону этой семейки.

Ноа волновало то, что Вайдманы теперь находятся в самом центре событий, хотя им, похоже, льстило это всеобщее внимание. Они здесь многим – хотя и не всем – не нравились, но это не помешало им вмешаться в дела Хэксенштадта. Поэтому Ноа решил, во что бы то ни стало еще раз попытаться уговорить сира Роджерса принять его в поисковый отряд. Парень осознавал, что вряд ли сможет затормозить поиски, но казалось, что Осо может помочь даже минута, на которую он сможет задержать отряды.

Ноа бросился к сиру Роджерсу сразу после собрания. Догнать директора было сложно, приходилось расталкивать студентов локтями, чтобы протискиваться вперед. За это парень был удостоен дюжиной недовольных взглядов. Вблизи сир Роджерс уже не выглядел таким грозным – видна была его усталость, а красные глаза намекали на парочку бессонных ночей. Вайдманы кружили вокруг него, как акулы в ожидании добычи.

– Мы признательны Вам, дорогой директор, за то, что разрешили нам поучаствовать в поисках, – заискивающе проговорил Фридрих.

– Вряд ли я мог отказать личной просьбе императора, – отрезал сир Роджерс, на что Хельга противно хихикнула.

Ноа не хотел вмешиваться в их разговор – еще не хватало упрашивать директора на глазах у этой семейки, – но Фридрих решил все за него.

– Ну что же ты, Ноа, не стоит подслушивать чужие разговоры, – обратился он, поворачиваясь к парню.

– Ничего я не подслушивал, – пытался оправдаться Ноа, но все равно почувствовал, как начинает краснеть. – Мне нужно поговорить с сиром Роджерсом.