Ноа неуверенно шагнул к преподавателю и встал рядом.

– Сегодня мы проведем тренировку без оружия, – начал Шварцманн. – Вскоре, вы пойдете на государственную службу и должны быть готовы сражаться в любых условиях. Ну что, ты готов, Ноа?

Парень только кивнул.

Первые десять минут занятия превратились для Ноа в вечность. Шварцманн нападал, парень парировал, но преподаватель был ловчее, сильнее и хитрее. Ноа то и дело падал на песок. Иногда парню все-таки удавалось сделать выпад в сторону Шварцманна. Но результат был такой же. Ноа все никак не мог расслабиться – только и думал о том, как унизительно сейчас он выглядит. Когда Шварцман показывал приемы на фрау Гензель, бой был больше похож на элегантный танец. Ноа же не мог приблизиться к этому уровню. Сосредоточиться на тренировке мешали его однокурсники – некоторые из них хихикали, другие шушукались между собой.

А Ноа злился. Внутри него все просто горело от ярости. Гнев так ослепил его, что парень просто не отдавал себе отчета. Сейчас главное доказать, что он не тюфяк и не груша для битья, что он может хотя бы достойно противостоять преподавателю, который вдвое больше и опытнее.

Шварцманн помог парню подняться. И как только Ноа крепко встал на ноги, то не стал дожидаться выпада преподавателя, а сам ударил его со всей силы в солнечное сплетение. Пока Шварцманн на секунду был обездвижен от боли, парень не медлил – он ударил преподавателя локтем в подбородок. Челюсть Шварцманна, кажется, хрустнула, а студенты ошеломленно наблюдали. Ноа попытался нанести последний удар с ноги в живот, но преподаватель блокировал его. И пока парень на секунду замешкался, Шварцманн ударил Ноа в бедро.

Ноги подкосились, и Ноа снова упал лицом в песок. Но теперь никто не смеялся.

– А ты нечестно играешь, Вайскопф, – сказал преподаватель, подав руку Ноа. – И правильно. Запомните все, – теперь Шварцманн говорил громко, – бывает численный перевес противников, бывает неравные весовые категорий. Но даже так самое главное: недостаток маневров и неожиданности. Важно то, как вы используете ресурсы, которые в вашем распоряжении. В бою каждый сам за себя, и не стоит ждать от противника честности, – чеканил преподаватель каждое слово. – И погибнет тот, кто хоть на секунду замешкается.

Остаток занятия прошел спокойно. Студенты отрабатывали удары, а Шварцманн и Ноа за ними наблюдали.

– Сегодня ты вышел из себя, – сказал преподаватель парню, пока другие не слышали. – Это плохо. В бою нужен холодный рассудок.

Это ему говорила и фрау Энгстелиг. Она постоянно упрекала Ноа за то, что он не может усмирить свой огонь. Легко ей было говорить со способностью управлять металлом, который такой же холодный, как и она сама.