— Я посижу здесь, — возразила я, продолжая вглядываться в лицо Рейнера, бледное, уставшее, с большой ссадиной на лбу и ожогом на щеке.

— Нет, вы пойдете с нами. Сон вам тоже не повредит. Вы уже помогли ему, так что позвольте себе отдохнуть.

Меня все-таки увели прочь и уложили в кровать. Лишь выглянув в окно, я поняла, что уже светает. Наступал новый день новой жизни, к которой, как оказалось, я еще не готова.

Удивительно, но стоило принять горизонтальное положение, как я почти сразу погрузилась в сон и проспала практически до вечера. Все это время меня никто не беспокоил.

Очнувшись, когда солнце начало клониться к закату, я быстро переоделась, наскоро причесалась и поспешила к Рейнеру. Я снова отчаянно прислушивалась к себе. Сработали ли чары духов, исчезло ли Единение, затронуло ли это мою любовь к нему? А его ко мне? Пока ответов на эти вопросы я не знала. И чем больше об этом думала, тем страшнее мне становилось. А вдруг, получив долгожданную свободу, я лишилась самого главного?

У двери я столкнулась с одним из лекарей, которой сразу же перегородил мне дорогу, не давая войти.

— Как он?

— Уже гораздо лучше. Пришел в себя, но вскоре снова уснет. Я дал ему новую настойку, и она вот-вот подействует. Это необходимо для выздоровления.

— Я могу к нему зайти? — быстро спросила и тут же добавила: — Ненадолго.

— Вы уверены, что хотите этого? — с сомнением произнес лекарь. — Его разум затуманен лекарствами, он слаб и может вас не узнать.

— Прошу вас.

Мужчина надолго задумался. В какой-то момент я даже начала опасаться, что он откажет.

— У вас есть десять минут, — наконец сказал лекарь, отступая в сторону.

Стучать я не стала, просто открыла дверь и вошла. Сегодня Рейнер полулежал на подушках и выглядел намного лучше. Ссадина на лбу и ожог почти зажили, оставив небольшие отметины на лице. Но при всем при этом было заметно, как он устал.

— Привет, — неуверенно улыбнувшись, прошептала я.

Судя по глазам, узнал. Мне показалось это хорошим знаком.

— Привет, — отозвался зимородок, окинув меня холодным оценивающим взглядом. Или, может, я себя накручивала?

— Я не помешала?

— Нет, проходи.

— Как ты?