От воспоминания о единственной встрече с дядей кожа до сих пор покрывалась мурашками. Даже не думала, что он до такой степени меня ненавидит. А ведь я его любила.

Встречу же с кузиной мне не удалось бы забыть, даже если бы захотела, так сильно нынешняя Мелани отличалась от цветущей и радостной девушки, которую я помнила. Теперь ее ставшую дряблой и синюшной кожу изрезали глубокие морщины и покрывали пигментные пятна. Над выцветшими и глубоко запавшими глазами нависали набрякшие веки. Редкие седые волосы торчали в разные стороны, а сгорбленная фигура казалась высохшей.

И пока я, ошарашенная ее внешним видом, стояла и хлопала глазами, не в силах подобрать слова, Мелани заговорила первой. Она меня-то сразу узнала.

— Явилась? — прокаркала она, кутаясь в пуховый платок. В комнате, где ее поселили, жарко топили, но она все равно мерзла.

— Здравствуй, Мелани.

— Радуешься? Празднуешь победу?

— Нет.

— И правильно, потому что ты не выиграла. Не смогла победить меня.

Я молчала, все еще не в силах поверить, что старуха передо мной — это кузина, бывшая практически одного со мной возраста.

— Ты… ты отняла у меня все. Верона, корону, власть, жизнь и магию. Ты превратила меня в эту жалкую развалину, но я все равно выиграла! — заявила Мелани, сверкнув торжествующим взглядом.

— В чем ты выиграла? — поддержала я, прекрасно понимая, что сейчас она нуждалась в том, чтобы почувствовать себя победительницей. И это было то немногое, что я могла дать кузине.

— Верон все равно любил только меня. — Я очень сомневалась, что это чудовище вообще кого-то любило, кроме себя. А Мелани… она продолжала сходить по нему с ума, даже сейчас, после того, что он с ней сделал. Это была не любовь, а самая настоящая болезнь. — На тебе он женился лишь из-за титула.

— Ты права, он любил только тебя. Ты победила, Мелани.

Кузина улыбнулась, и таким счастьем светилась эта жуткая беззубая улыбка, что мне с трудом удалось сдержать слезы.

— Мне очень жаль, — помимо воли вырвалось у меня.

— Ты все равно не будешь счастлива. А я… я совсем скоро встречусь со своим Вероном. И ты больше нам не помешаешь.

— Конечно. Он твой. И всегда им был.

— Да. Всегда был и будет, — пробормотала она, закрывая глаза, и радостно, словно маленький ребенок, улыбнулась.

— Прощай, Мелани, — прошептала я.

И тут же попятилась к выходу, стремясь сбежать как можно быстрее, чтобы не видеть ее. Чтобы не представлять на месте кузины себя. Ведь похожее будущее ждало и меня. Я тоже могла стать восторженной, влюбленной и… сумасшедшей. А еще полностью уничтоженной.