И она не только осталась, но и, отпив пару лишних глотков из бокала, как-то даже сумела поддержать разговор. Правда, пришлось лгать – данский посол, сидевший рядом с нею, заинтересовался положением королевы. Пришлось лгать о тайном договоре ее покойного отца с одним из лордов. Дескать, король Болекрут прекрасно понимал, что у его старшей дочери должна быть необычная судьба – Августа, как-никак, его первенец и должна выйти замуж. Он нашел подходящего жениха, но нарочно держал его имя втайне, чтобы не давать повода другим лордам ревновать и строить козни. Они должны были пожениться, когда принцессе исполнится восемнадцать лет, но мать принцессы умерла, сам король женился вторично, и договор… нет, не утратил силу, но помолвку и свадьбу пришлось отложить. Лишь недавно, когда обстоятельства изменились, отец жениха вспомнил о договоре. Он предъявил доказательства, был заключен тайный брак и… и молодой супруг отбыл на войну. Да, королева замужем. Да, она была свидетельницей на ее свадьбе. Кто второй свидетель? Родич жениха по материнской линии. Как его зовут? Э-э…Родольф Груви. Кто он? Нуу-у… по отцовской линии он приходится близким родственником сразу двум известным людям. Во-первых, это граф Мас, полководец королевской армии, а во-вторых, Великий Инквизитор пра Груви. Как видите, свидетель тоже более, чем заслуживает доверия. Ибо церемонию проводил сам Великий Инквизитор…

Мирабелла врала и чувствовала на себе горящий негодованием и злобой взгляд мачехи. Но остановиться уже не могла, чувствуя, что ее словам верят.

Потом, еле дождавшись окончания пира, она поспешила к себе, заперлась в своих покоях и упала на колени перед крохотным алтарем Лады.

- Божиня, прости! Прости, божиня! Не ради себя, ради сестры, - горячо зашептала она. – Ты ведь ведаешь, что такое любовь? Ты ведь знаешь, каково это – свой род и свой корень сохранить? Мачеха нам никто, она нам чужая, а Августа мне своя. Ради нее и солгала. Прости, божиня! Сохрани нас от бед, не дай разлуки, сбереги…

Обнимая ладонями основание алтаря, она долго шептала покаянные слова, обещая дары и жертвы. И ей казалось, что статуэтка тихо кивает ей с постамента.

Лишь через четверть часа, морально опустошенная и уставшая, Мирабелла поднялась на ноги. Нашла крохотный ножичек, срезала у себя прядку волос как обещание будущих жертв и пошла к себе в спальню. Служанку она отпустила, и раздеваться пришлось в одиночестве. Но принцесса привыкла в монастыре обслуживать себя сама, и быстро выбралась из платья, распустила волосы, причесалась на ночь и, задержав дыхание, нырнула под одеяло.