Женщина не отпускает меня, но свободной рукой снимает капюшон. Всматриваюсь в её обнажившееся лицо и понимаю, что видела его раньше. В глубине души я уже понимала, что увижу именно это лицо. Я не знакома с ней лично, но мне хорошо известно, кто она. Её волосы украшает корона из древесных ветвей, а на поясе сверкает переливающийся серебром серп. Её одеяние — тёмно-бардовое. Её образ не раз приходил ко мне в странных сумбурных снах. Е показывал мне в своих видениях Гай, рассказывая о прошлом Яна.

— Меня зовут Морана, — представляется она.

Конечно, это была она. Смерть.

Сама смерть.

Я умерла, и она пришла за мной.

Потому что кто-то должен был явиться: её предвестницы или она сама — по-другому не могло быть. И отдалённым участком памяти, мимолётной мыслью я напоминаю себе, что она — родная мать Яна.

Я вспоминаю о драконе. Внутри разгорается боль, тупая, давящая непреодолимой тяжестью. Но не на плечи, не на грудь — тело всё же ощущается как-то по-другому. Я пока не могу определить как будто свою собственную природу и форму. Мир яви остался где-то там, и рядом со мной, с моим телом, другим телом, человеческим, остался сидеть Ян, с пустым лицом. И возле нас, склонившись, меня оплакивала её дочь — Валентина.

Я больше могу никогда не увидеть Яна. Если я умерла — я отправлюсь в навь, мороз которой уже сейчас чувствовала. Затем пройду искупление. Совсем скоро моя душа будет заточена в одном из небрежно сбитых гробов у берегов кипящей реки Смородины подле Калинового моста. Мне придётся проанализировать свою жизнь. Точнее не мне, не теперешней мне, а настоящей — той, кого я пока не помнила, но чьи воспоминания скоро станут мне доступны. А затем я пойду дальше, в один из миров, и моя прежняя жизнь больше не будет мне принадлежать. И вместе в ней растворится Ян. Он не найдёт меня у гробов на берегу, потому что нельзя прерывать искупление. Потому что я могу застрять в нави и не прыгнуть в водоворот. Он не отправится за мной в вырай, хоть и обещал. Может быть, навестит меня раз или два, но навсегда не останется там со мной, нет. И так же, ни я ни он не узнаем друг друга в моей новой жизни в яви, если она случится. Если моя дорога в рай пока что окажется закрытой. Мне было мало, что терять. Правда, мало. Почти ничего, потому что я многого лишилась совсем недавно. Почти ничего, кроме моего дракона. Прямо сейчас мы разлучились. Так неожиданно, так внезапно. Так жестоко. Пусть у наших отношений изначально и мог быть лишь такой исход, но я к нему была не готова. Не сейчас. Я мгновенно и остро начала по нему скучать. И вдруг вспоминаю ещё и о своём Кинли. Справится ли он теперь без меня? Он так привык к дому и к людям. Привыкнет ли он к одиночеству? Сможет ли выжить один?